Читать «Ниоткуда, как чудо, приходят слова...» онлайн - страница 2

Два соловья

Как посвистнет разбойно, да как запоет Соловьиного леса Варавва, Только огненный пепел, взрываясь, плывет На долину от черной дубравы. Вражьим стягом клубится кровавый закат. Окаянною песней закляты, Танки в безднах ревут, черти в прорвах хрипят, В жерлах времени рушатся хаты. Но приходит на землю великий покой, А с покоем — ночная отрада: Над землей соловей запевает другой Из цветущего белого сада. Золотая сияет сквозь ветви луна. По округе ни лая, ни стука. На воронки и гари плывет тишина, Отделяясь от вещего звука. Ниоткуда, как чудо, приходят слова. И от песни любви неустанной На руинах усадеб восходит трава, Заживают кровавые раны. Я сама благодатною трелью жива — Соловьиною Божьею тайной. Запиши мне на память простые слова Этой песни, святой и печальной.

* * *

Все меньше их, детей русоволосых, В дыму высоток, тонущих во мгле. Все меньше русских роковых вопросов О вечном смысле жизни на земле. Других племен беспечный отпрыск сытый Посмотрит вскользь, толковник сжав в руке: О, что за надпись на могильных плитах На русском позабытом языке? Гниют на свалках золотые книги, Которые лишь ветер и прочтет. Влачит судьбу по свету, как вериги, Писатель, переживший свой народ. Он знал еще и Пушкина, и Блока, А нынче вечно молвит не о том: От русских знаний слишком одиноко Без меры пить во времени чужом. Не жаль ему ни дней с налетом тлена, Ни старых песен вольную печаль. Лишь Божьих слов, плененных во вселенной Чужих наречий — как России, жаль.

* * *

Пишу — рукавицей по снегу в Мадрид и Париж Из тьмутаракани в сосульках, свисающих с крыш! Смеется Урюпинск, Смоленску поет Чухлома, И снова антоновкой русская пахнет зима! Сугробы и звезды — в сумбуре родящихся строк! Осмыслить не поздно, в какой ты попал уголок! Хлеб с коркой хрустящей приснился в снегах воробью. Соседке Маринке — морозное слово «люблю». Матренушке бабке — в сияющих розах платок. Ивану дедку — снежный шелест евангельских строк. Проснулся алкаш на сугробной перине зимы — Поведал мальчишкам свои межпланетные сны. Он вещий поэт, но не надо мирской суеты! Он с миром на «ты» и с великой Вселенной на «ты». Не членством в Союзе дивил он свой лазерный век. В бутылке — три музы. Над музами — вечность и снег. Сольются в колодце в одно «никогда» и «всегда». А вечность не сложишь, как ты ни мудри, изо льда. Что ж, вечность не сложишь, так вечно невечным живи! Ты вечность не сложишь, но сложишь признанье в любви! К слепящему миру с пивнушкой «Заря» у пруда, Летящему в бездне — мальчишкам известно, куда! Где звезды смеются и розами заткан Покров, И ловят антенны известия дальних миров.