Читать «Ниманд» онлайн - страница 17

Под «списываем» подразумевалась казнь заключенного.

Вольф впился звериным взглядом в Закса, глотнул кофе и поинтересовался:

– А как на апеле? Все говорят фразу «Я –никто»?

– Да, господин Вольф. Все.

–И каковы результаты?

Закс явно переживал. Ему было страшно находится с Фридрихом Вольфом, потому что у второго был очень свирепый нрав, который проявлялся тогда, когда подчиненные ему не угождали словами, делами или даже одним своим видом. Вольф любил расстреливать не только пленных, но и своих. Репутацию жестокого начальника он приобрел давным-давно.

– Несколько человек сошло с ума, двое не помнят своих настоящих имен.

Фридрих поставил кружку с кофе на стол и как закричал:

– Плохо! Очень плохо господин Закс! Не двое, не трое, и даже не десять! Все! Все должны забыть свои прежние имена! Мы строим новый мир, и если мы хотим величия и богатства, каждый наш враг, каждая тварь, должна забыть свое имя! Навсегда! Иначе нам долго не продержаться и все наши старания окажутся напрасными! В следующих раз, когда я Вас вызову, если непомнящих будет меньше половины от всего лагеря, не ждите от меня пощады!

Закса трясло как маленького трусливого зайца.

– Вон! – было последним, что прокричал комендант.

Закс поспешил удалиться. По дороге на свой пост, он забежал в туалет, и сидя на унитазе, проплакал минут пять. Его трясло от страха, от тьмы которая съедала его душу. Закс верил в то, что он наследник арийской расы на земле, но в последнее время радости ему это не приносило. На ночь он выпивал коньяку, чтобы уснуть. Закс желал скорейшего захвата всех стран на планете, победе «великого» фашизма, дабы наконец-то зажить счастливо и по-богатому, на крови миллионов жертв.

* * *

Они дожили до полудня. Принесли воду-кипяток и начался долгожданный перерыв на обед.

Михэли, попробовав ее, обжегся. Тихонько вскрикнув, мальчик уронил свою порцию прямо на землю. Второй порции никому никогда не выдавали.

Адриан, увидев это, поделился с Михэли своей похлебкой.

– А тут дают что-нибудь, кроме этого?

Похлебка не нравилась мальчику. Она никому не нравилась. Но к ней быстро привыкаешь – потому что это была единственная еда.

– Нет, – ответил Адриан, – Только этот суп.

Михэли глотнул осторожно и сказал:

–Я бы лучше куриный бульон выпил сейчас.

Адриан усмехнулся:

–Бульон – это непозволительная роскошь для нас.

Жорж, который сидел рядом, согласился:

–Бульон – роскошь. Хлеб – роскошь. Да мы все жили раньше просто в роскошном мире!

Остальные евреи, обедавшие рядом с Жоржем, подхватили эту тему. Начались бесконечные воспоминания о хлебе, булочках, мягкой кровати, вине, фруктах и супах. Кто-то вспоминал родных. Кто-то свое хозяйство. И все это было в прошлом: родных убили, хозяйство разграбили, дома наверно заняли другие люди, а может быть их взорвали.

– Что за курятник здесь развели? – вмешался Персиваль.

– А ты? Кем ты был? – поинтересовался кто-то из толпы обедавших.

Персиваль всегда говорил, когда его не спрашивали. И всегда его слова были обращены к другим людям. Про свою жизнь он особо не рассказывал. Так как Персиваль старался испортить людям настроение, про себя он решился сказать так, чтоб все обзавидовались.