Читать «Нетелефонный разговор» онлайн - страница 142

Снег сорок разНабрякнет и растает,Весна ковер расстелетТравяной,А боль мояБыльем не зарастаетИ спать ложитсяРядышком со мной.По лопухам пристрелянным,Со стуком,Я в тыл ползу.А пули руки жгут!За хлебушком, за куревом,За супомС ведром ползу,Меня ребята ждут.

А чем я вообще в жизни питался – не от одного же фронтового сала бляшки! Что я люблю, не обжора ли я? Да нет, вроде даже малоежка по сравнению с другими мужиками, полжизни недоедал. Именно так, а не недопереедал! И не имею пристрастия к ресторанам, люблю принимать гостей дома (Лидочке – нож острый!).

Все же есть и приоритеты в еде, их аскетически мало: драники – еврейские оладьи из тертого на терке картофеля на подсолнечном масле. Вы скажете, не еврейские, а белорусские! Так и евреи-то белорусские, из местечек.

Еще пирожки из кислого теста с картошечкой, перченые, с лучком, горяченькие, опять же – белорусские!

А что еще? Домашний «наполеон» с заварным кремом с толченым грецким орехом и ванилью. Арбуз холодный, обязательно чтобы холодный, а вокруг жара на исходе лета. Вот и вся моя нехитрая «Елена Молоховец»!

Ну, вспоминай, вспоминай, покайся. Да как будто и все, мало ли чего было, а чтобы мечталось о чем, так нет. Правда, когда неделями на войне голодал и свинка на пути не попадалась…

СолдатомЯ мечтал о макаронах,Поскольку былБесстыже молодым,И милостью небесСквозь Крым и РымШагал яМежду мин и похоронок.Но очередь все ближе подходила,Редела наша списочная рать,И если бы в землянку угодило,То не из кого было выбирать.А ночьюЧарли Чаплин ел спагетти,Вертелось черно-белое кино,И сны гастрономические этиМне с запахами снилисьНесмешно.И снова начиналась перестрелка,И смерть у нас былаСо всех сторон,А мир я видел плоским,Как тарелка,Как полная тарелкаМакарон.

Володя Соловьев, известный телеведущий, был толстяком. Тем, что у мальчишек называется жиртрест. А потом вдруг опомнился, взял да похудел на 40 килограммов. Не знаю, от какой отметки, но в любом случае минус сорок – это маленький подвиг личного масштаба.

Каким образом? – спросил я его как-то, когда он пригласил меня в передачу.

Он взял листок и быстро написал довольно недлинный список. Список назывался: «Низ-зя!» «Мучное, всякие там макарошки, сладкое, даже соки, животные жиры, картофель, рис, бананы. Фрукты – только через час после еды. Все!»

Зачем я привел это табу? А должна же быть и какая-то польза от моей книжки, не только праздное любопытство. Вдруг кто и воспользуется предостережением Володи Соловьева. Это не означает, что, воспользовавшись, сразу станет обаятельным телеведущим.

Так что же, Володя? Думаешь, что я теперь перейду на травку, ведь жить-то охота? Нет, отвечает он мне, не отвечая на мой риторический вопрос. Есть большой выбор вкусного, оставшегося за пределами «Низ-зя»: золотая рыбка-семга, яйца с печенью трески и молодым зеленым луком, постная телятина, те же рижские шпроты. А грибы, а соленья! Да и фруктами, той же черешней объешься. Но – через час после яичницы-глазуньи.