Читать «Нет на карте. Сборник рассказов» онлайн - страница 36

Я мог нагнать её со спины или, добредя до бара, запить увиденное, однако я решился обогнать Милану по параллельной улице и выйти навстречу.

Смахнув со лба капли дождя, я свернул налево, на Островского. Какая разительная перемена: в редкие встречи с ней мне приходилось ускорять шаг, чтобы не отстать, хотя никто не считает меня медлительным. Или это не покорность? Может, она проникается весной? Той самой, когда плюс и минус на термометре никак не поделят город между собой?

Справа остался дом с продуктовым «Ассорти», где мы двадцать шестого января покупали булку для уток в полынье. На балконе третьего этажа курил седой в клетчатой рубашке и смотрел на меня сквозь пластиковое окно. Они всегда ищут необычное в заоконной действительности: тех, кто напрашивается на внимание или избегает его, тех, кто шляется без дела или спешит.

По моим подсчётам, я должен лицом к лицу столкнуться с Миланой и её новеньким у памятника Казанскому коту через двадцать пять-тридцать секунд. Главное – не растеряться. Невозмутимое приветствие, фраза со вторым дном и улыбка, с которой продолжишь путь. Так в идеале. Что сказать? «А со мной ты не была такой вялой». «Новый друг? Ценю твоё упорство». Бесхитростно, грубо, вульгарно.

Перед зданием бывшего Купеческого банка я повернул направо. За углом подстерегал порыв ветра. Глаза затуманило, по щеке потекла слеза. Ледяной ладонью я размазал её по щеке, иначе получалось сентиментально. Не нужно доводить до фарса.

У паба «Тринити» эвакуатор грузил запачканный «форд», водитель суетливо толкал деньги погрузчикам. Дверь дворца бракосочетания была плотно закрыта, погода протестовала против белых платьев и смокингов.

Не далее как на прошлой неделе она уверяла, что хочет побыть в одиночестве. Когда он будет трогать её, я не отведу взгляд, даже если не хватит воздуха.

Перед памятником Казанскому коту меня снова настиг ветер, наполняя глаза водой. Слов не осталось – ни эффектных, ни циничных, никаких. Я едва поднял голову, чтобы увидеть её лицо. Сбитый ритм, замедленный шаг, новый компас – не важно. Я не хотел сведения счётов, я искал одного – сопереживания. Не жалости – сопереживания.

Это оказалась не она. Не она.

Не Милана.

Город меня обманул.

Я завалился в паб и заказал «Гиннесс» у барной стойки. С первым апреля.

Известная история.

В библиотеке я предложил Милане подержать книги, пока она складывает их одну за другой в рюкзачок. Недавно мне пришло в голову, что она запросто справилась бы сама. Тогда же я мнил нас динозаврами, предпочитавших библиотеку ридерам.

После библиотеки мы пили кофе в студенческой столовой, и я проводил её до остановки. Она жила в«Азино-2», в новострое на улице Магистральный проезд, я обитал ближе к центру – на Достоевского.

Я боялся привыкнуть к Милане. За четыре самых осмысленных недели в моей жизни мы виделись пять раз, не считая первой встречи. Мы учились в разных корпусах: я – на четвёртом курсе географака, она – на менеджменте, на втором. В ней не было тени заносчивости, как у большинства экономистов и юристов. Она воплощала лучшее: не грезила заграницей, принимала как должное слабости других и не прощала слабости себе, по-доброму относилась к животным и обладала вкусом, какой только может быть у девушки в девятнадцать. Кроме того, она не отращивала ногти, разбиралась в живописи, а голос её звучал без приторности мягко и умиротворяюще. Должно быть, таким голосом святые, претерпевшие муки, утешают слабых.