Читать «Непобедимая» онлайн - страница 71
Борис Никольский
— Отставить! Все — отставить! — И срочно! Самому Константину Константиновичу… Захвачен комиссар дивизии Яков Чутковский! Да, да! Негодяй из всех негодяев! Я его знаю. Хорошо знаю. Очевидно, в Соботово весь штаб дивизии, вот он к нам и попал: вышел, как на прогулке… Но тогда отход эшелонов только лишь маскировка, а дивизия развернута вокруг Соботово!.. Держать под строгой охраной! И выяснить: может, Константин Константинович сами прежде допросят! Это ж такая удача!..
* * *
Для комиссара «строгая охрана» значило — всю ночь связанным валяться на соломе.
Что ждет его? Утром будут опять допрашивать, он опять будет повторять: раз Козенко не сдержал слова, отвечать не станет… Потом повесят… Как там Сергеев? Все еще окапывается вокруг Соботово? Оставляя его на разъезде, ошибки не сделали — такой там и нужен… А Козенко обрадовался — хочет свести счеты. Но какие же счеты? Просто они всегда были и будут на разных полюсах. Даже когда умрут.
Стемнело. Сменились часовые. На стол поставили лампу-коптилку.
Попросил пить. Не дали.
Освободить руки? Попытаться уйти? Часовых два: безусый парень — с ним можно б и справиться, — и казак лет сорока пяти — рыжий, усатый, приземистый. Двоих не осилить. За перегородкой еще человек десять…
Как затекли руки! Не дают пить. Это не пытка. Просто зачем давать пить, если все равно утром повесят? Обидно умирать в тридцать лет. И прожито, и сделано мало.
Стоп! О чем это они? Снарядом разбило подводу с кожами и мануфактурой… Мамонтов произвел в урядники какую то бабу… Теперь — о погоде, о семенах для озимого сева… Ну конечно же! О чем еще может говорить хлебороб в конце августа?.. Народ, видать, не из богатых. Заговорить? Может, завяжется беседа? Или момент уж упущен? Умолкли, думают?..
— Ни назад тебе, казак, ни вперед, — всяко комиссары порежут…
Кто это произнес? Ну да, тот из караульных, что постарше. А что, если ответить?
— Ну вот я — комиссар, — говорит он и удивляется своему голосу, чужому и хриплому. — Я — комиссар. И зачем мне тебя резать?
Не отозвался. Хорошо уж и это. Но о чем они думают? Слова-то его они слышали! Как тянется время!
— А я спрошу, — это шепотом говорит молодой казак. — Ему ж теперь все равно… Ему один конец…
Толчок ногой в спину:
— Слышь? Нам-то скажи! Мы — никому! Для себя только!
— Что вам сказать?
Комиссар больше не чувствовал жажды, затекших рук. Он уже весь подобрался в страстном желании говорить с этими людьми, убеждать их, открыть им ту правду, ради которой жил сам.
— Верно, что под Соботово дивизия? Пушки там в лесу? Бронепоезда?..
Обманывать? Говорить откровенно? Те, за перегородкой, спят: храп богатырский. Повернуться бы к парню. Взглянуть в лицо. Ясней понять, что он за человек! Но как повернешься? Скрутили мастерски — не шелохнуться!
Он почувствовал злость: сидят, толкуют о кожах, о севе, а ведь бандиты, убийцы!
— Мне — конец, — говорит он. — Это верно. Но и вы тоже поляжете.
Молодой казак сердито шипит:
— Уж ты смотри! Сколько по тылам вашим гуляем… Как стращали… А войска нигде вашего нет. Ни под Тамбовом, ни под Козловом…