Читать «Нельзя забывать (повести)» онлайн - страница 71

Что сказать о бывших кулаках? Это очень разные люди — и хорошие, и плохие. Были и такие, которые никогда не были кулаками и попали на спецучет по ошибке. И все знали, что это ошибка, но никто не собирался ее исправлять. Да к чему было коменданту вникать в судьбу какого-то Мартыненко или Каракулова?

Некоторые из них быстро приспособились к новым условиям и жили неплохо, другие не могли смириться с несправедливостью.

Ясно помню бывшего кулака Павла Ивановича Семенова.

Работал он молотобойцем в кузнице. Человек он был хмурый и необщительный. Со мной только здоровался, причем очень сдержанно. Несмотря на его молчаливость, мы однажды разговорились с ним. Он тяжело переживал ссылку, был на всех зол и никак не мог забыть, что когда-то имел собственный дом и хозяйство. Впоследствии злая судьба не оставила его в покое: через несколько лет он попал в тюрьму, а когда вернулся, жена его уже вышла за другого. Так остался он на старости лет «без кола, без двора». Вообще, работать плотником мне было не тяжело, но очень скучно. Физическая работа не особенно утомляла меня, я привык к ней, да к тому же был молод и после, даже короткого отдыха, физическая усталость проходила.

Осенью мы строили на полях овощехранилище. Не помню какую работу я тогда выполнял, но остался в памяти желтый березняк, который окружал стройку, и многочисленные дымы костров около нее: из города приходили помогать копать картофель так называемые «процентщики», которые за работу получали 10 процентов выкопанной картошки. Приходили целыми семьями со своими тележками и кулями. Пока мужья и дети работали, женщины разжигали костры и пекли картошку. Это не запрещалось — на месте ешь сколько хочешь, только не уноси домой.

Иногда на полях встречались люди с необыкновенными судьбами. Так, здесь я встретил племянника Немировича-Данченко. Уже немолодой, он был удивительно похож на своего знаменитого дядю. Одетый более чем скромно, он тоже был одним из «процентщиков». Мы с ним часто говорили.

Здесь же я встретил изобретателя вечного двигателя немца Беккера. Оборванный, обросший седоватой щетиной, он с увлечением говорил мне о своих завистниках и многочисленных врагах.

— И давно он у вас работает?

— Кто? Двигатель?

Я был уверен, что он ответит: «Пока не работает», но он сказал бодро:

— С февраля месяца… Работает, не останавливаясь.

Тогда я понял, что передо мной не фанат…

В одной комнате с нами жил молодой столяр Ватыцин.

Вернее нас поселили к нему. Жил он с женой и с ребенком. По нашим меркам, он жил зажиточно. У них был стол, у нас и того не было: первое время мы ели, сидя на кровати и ставя миску на колени.

Днем он работал в хозяйстве, а вечером «для себя» — мастерил полочки для цветов, табуретки, чинил мебель. Работал он на полу, сидя «по-турецки». Мне было непонятно, почему он, такой дельный мастер, не удосужился соорудить себе верстак. Спросил я его об этом:

Он ответил:

— Если поставить верстак, то обязательно обложат налогом, и не отвертишься — кустарный промысел и точка. А налоги на кустарей, сам знаешь какие — не ходи я на работу, мастери дома чуть ли не круглые сутки — все равно не заработаю, чтобы выплатить этот налог.