Читать «Недостреленный (СИ, с илл.)» онлайн - страница 259

В моём прошлом даже автор книги о "красном терроре" С. П. Мельгунов, которого допрашивал Дзержинский, не смог сказать лично о нём в своих воспоминаниях ничего плохого. К слову сказать, допрашивался тогда Мельгунов в сентябре 1918 года, вскоре после убийства Урицкого, ранения Ленина и объявления "красного террора". Историк Мельгунов был активным членом антисоветского "Союза Возрождения", но у ВЧК против него не было никаких явных улик, и вскоре Мельгунов был выпущен. За всё время жизни в Советской России до своей эмиграции участник антисоветских подпольных организаций Мельгунов арестовывался пять раз. Что можно сказать о таком "красном терроре", когда подобного подпольщика ВЧК не только арестовывала, но ведь соответственно и выпускала потом без последствий столько же раз? Так и хочется сказать: "Пять раз, Карл!" Хотя, если верить книге самого Мельгунова о "красном терроре", его должны были бы все пять раз расстреливать с жестокими пытками.

Кстати, именно пыток в ВЧК я совершенно не боялся, по причине запрета таковых в ВЧК в принципе. Дзержинский, насколько я когда-то читал, был ярым противником истязаний и прочих методов физического воздействия. Пытки категорически исключались не только лично Дзержинским, но многими другими лидерами большевиков и левых эсеров. В моём мире в октябре 1918 года ЦК партии большевиков осудил публицистическую статью партийных руководителей города Нолинска, призвавшую начать использовать пытки по отношению к контрреволюционерам, а само партийное печатное издание, выпустившее статью, закрыли. И как я помнил из моей прошлой истории, осенью 1918 года Дзержинским была проведена чистка ЧК от случайных людей, аферистов, и около 60 чекистов, совершивших должностные преступления, было расстреляно. По воспоминаниям того же Мельгунова во время своих арестов он сталкивался среди таких же как он арестованных и с бывшим чекистом, и с бывшим комиссаром, и красноармейцами и с "революционным" матросом, схваченным за зверства. Как нашёл позднее один из историков, при Дзержинском была особая группа верных чекистов, раскрывавшая злоупотребления госчиновников, бюрократов, взяточников и насильников, рядящихся в "коммунистические одежды".

Хотя, пожалуй, не стоит мне благодушествовать и считать первых чекистов эдакими добряками. Если бы имелись какие-либо доказательства контрреволюционной деятельности или уголовного преступления в ВЧК могут запросто и расстрелять, подумал я. Причём в это хаотичное бурлящее время и расстрелы могли быть непредсказуемыми, в зависимости от ситуации или личности. Как я читал когда-то в той жизни, за первое полугодие 1918 года все ЧК страны расстреляли около 200 человек, причём большинство за бандитизм и прочие уголовные преступления, а когда в прошлой реальности после мятежа левых эсеров ВЧК вместо Дзержинского временно возглавил Петерс, чрезвычайные комиссии по России расстреляли тогда за один июль немного более 150 человек и за август уже 400. Правда, это происходило уже в более тяжёлой и тревожной обстановке: после убийства Володарского в июне, после Ярославского восстания и в разгар мятежа чехословацкого корпуса. Даже наказания преступникам без налаженной судебной системы часто определялись в то время случайно, в зависимости от сложившейся обстановки. В предыдущей моей реальности после ранения Ленина на местах по собственному почину произошло ужесточение наказаний за все, в том числе и за уголовные преступления, и случился стихийный всплеск расстрелов как контрреволюционеров, так и уголовников, и, к сожалению, даже просто подозреваемых в контрреволюционной деятельности в связи с происхождением или бывшим офицерским званием. Такие самочинные расстрелы проводились тогда, в том, другом сентябре 1918 года во многих городах и посёлках безо всяких указов из центра и даже не обязательно органами ЧК, как реакция на покушения и на угрозу Советской власти. В этом мире подобного развития событий, к счастью, удалось избежать.