Читать «Небо и земля. Том 1» онлайн - страница 216

Вдобавок господин помощник вручил опешившей Айями пузырек с каплями и коробочку с таблетками — от насморка и от кашля. Для быстрого выздоровления.

Она и не подозревала, что В'Аррас успел до обеда провести внутреннее расследование по поводу задержания амодарки патрульными и известил господина подполковника о результатах дознания. И отвел телефонную трубку подальше от уха, пока тот распалялся, обещая устроить всяким разным ушлёпкам веселую жизнь по возвращению в гарнизон.

Риарили расцвела с возвращением Имара. За день она успевала сбегать к инженерам по нескольку раз и по разным поводам и возвращалась в комнату переводчиц взволнованная и взбудораженная.

Еще бы. Шантаж и угрозы заезжего капитана забудутся не скоро. А Имар оградит от домогательств других даганнов. И нужно просить о покровительстве, пока его не услали в очередную командировку.

Однако прошел день, за ним второй, третий, а Риарили так и не озвучила просьбу. Айями и Мариаль переглядывались: упустит свой шанс — нечего потом плакать и молиться, решаясь на хику.

Но Риарили тянула. Наверное, только сейчас она вникла в суть покровительства. И поняла: за всё нужно платить, в том числе и за защиту от похотливых притязаний. Сделка есть сделка, и Имар вправе потребовать оплату. В таком случае, чем же он лучше капитана?

Об одном забыла Риарили. Об отчаянии, охватившем в безвыходной ситуации. "Пронесло — и ладно" — кому не знаком этот самоуспокаивающий довод?

Как нельзя вовремя подоспело объявление господина помощника, и Риарили вздохнула с облегчением. Повеселела и плечи расправила. Пусть попробует какой-нибудь даганн оскорбить или потискать в углу — об этом сразу же узнает В'Аррас, и последует наказание обидчика.

Имар и не догадывался о единодушии переводчиц, когда, ища спасения от капитана-шантажиста, амидарейки первым делом вспомнили о своем начальнике. "Ему бы польстило" — подумала Айями, наблюдая исподтишка за Имаром, проверяющим перевод. Исподтишка — потому что боялась встречаться с ним глазами и потому что испытывала вину. Теперь Имар не шутил и не смеялся — не потому что обиделся, а потому что его веселость могли истолковать превратно. Например, как флирт с чужими мехрем*.

Он держал дистанцию. Появлялся по утрам, здоровался, читал подготовленные черновики и вносил поправки, раздавал задания и удалялся из комнаты. Ничего лишнего: ни веселой иронии над забавными коверканьями слов в переводах, ни бесед на отвлеченные темы.

— Движется? — спрашивал у Айями.

— Движется, — отвечала она коротко и, получив утвердительный кивок, склонялась над листком.

Как-то утром Имар напомнил:

— Аама, за вами числятся три незаконченных перевода.

— Я знаю, — сказала Айями виновато.

— Возникли затруднения?

— Да.

— И вы молчите! Покажите, где непонятно, — протянул он руку.

— Не могу, — выдавила Айями.

— Почему?

— Мне… нельзя, — понурилась она и для верности придвинула к себе исписанную бумагу.

Имар уселся напротив и воззрился с интересом:

— Это шутка? И кто же вам запретил?