Читать «Неблагодарная чужестранка» онлайн - страница 49
Ирена Брежна
Я уже давно перестала ходить в трактир «Два швейцарца», где мои земляки делились последними новостями. Мне не хотелось слепо заходиться в чувствах и отключать разум, претили интриги. В этом мирке было принято оглядывать землячку с головы до ног. Наше главное наследие — шутки, насмешки, ирония и сарказм — вменялись в обязанность. Да и у черного юмора были свои железные законы, которым землячке полагалось подчиняться. Смех, одежда, стиль — вот по каким критериям определялась принадлежность к национальной сборной. Я никогда их целиком не устраивала. Неужели мне стоило чувствовать вину из-за их вечных упреков, считать каждый новый шаг отречением от корней? Мне было легче с чужестранцами, их порядков мне можно было не соблюдать. Они ценили любое проявление симпатии, потому что не могли притязать на него. С чужестранцами я сама становилась приятно чужой.
Всякий раз я давала фору тем, с кем связывал меня родной язык, но она быстро исчерпывалась. Когда дело доходило до сути, я оставалась некоррумпируемой. Другая общность стала важнее. Земляки, уже получившие на чужбине жизненно важный урок, признавали мой амулет инаковости. Встречаясь, мы становились друг другу одновременно и чужими, и родными. Иной близости быть не могло.
Я начала переходить границы, чтобы впитывать больше чужестранного, меняла языки, расширяла кругозор. Настранствовалась по чужбинам. Быть по-прежнему чужой на новой родине считалось недостатком. Не раз задавали мне вопрос, откуда я, тем самым каждый раз меня выдворяя. В очевидной чужеродности тех стран, где мне довелось побывать, я могла спокойно оставаться чужой. Раскрепощенно чужой. На полдня я обретала новую родину — для красоты эксперимента, а не потому, что от меня этого ждали.
Повсюду мне встречались иммигранты, жаловавшиеся на страну проживания и ищущие райский уголок. Должен же он быть хоть где-то? Если они завидовали мне, что я так ловко устроилась в своей ухоженной стране, я выдавала им пикантные подробности нашего брака. Когда кто-то судачил, будто вся страна — это сейф с кучей награбленных деньжищ под главной городской площадью, упрятанная в дорогие водонепроницаемые часы, а на поверку она вовсе не так сладостна, как ее шоколад, я защищала привлекательные стороны: правовое государство, ясность, выдержка, слово и дело как симбиотическая пара. Я распознала их лишь нескольких десятилетий кругосветки. И каждый раз, возвращаясь из странствий, я отдыхала душой. Покой больше не беспокоил меня. Я глубоко дышала, соскальзывая в тихую привычную среду. Помимо самодовольства, здесь ощущалась и самодостаточность, ничто не довлело. Мягкая мебель помогала проявлять заботу о тех, кому в этом мире жестко стелют. Деятельную заботу. Как же иначе?