Читать «Неблагодарная чужестранка» онлайн - страница 42

Несколько серьезно настроенных мужчин различных профессий и одна домохозяйка собрались в школе и спрашивали меня, как функционирует демократия, знаю ли я, кому принадлежит власть в этом справедливом обществе. А я как раз явно ощущала, кому она принадлежит. Председатель комиссии по выдаче гражданства с грустью констатировал:

— Вы нелестно отзывались о нашей стране.

— Потому что я — честная гражданка.

Суд присяжных вынес вердикт:

— Прошение о присвоении гражданства не может быть удовлетворено.

Однако я не сдалась. Я уже прожила здесь немало лет, обзавелась друзьями, и они своими подписями заверили успешную ассимиляцию. «Ассимиляция» звучала как «растворение». Мне бы намного больше хотелось, чтобы они заверили мою причастность, но тогда не допускалось и мысли, что приезжие способны участвовать в общественной жизни, оставаясь самими собой.

На торжественной церемонии выдачи драгоценного подарка служащий, смилостивившись, сказал:

— Вы все теперь счастливы и благодарны за то, что держите в руках наш паспорт.

Люди из разных стран учтиво продолжали сидеть, никто не встал и не дополнил:

— А вы счастливы и благодарны за то, что мы приехали к вам.

Когда-нибудь надо встать. «Фройляйн» перед моей искореженной фамилией была самой неинтересной из моих знакомых, то есть я вообще не знала ее, а плавала под чужим флагом. В зале суда я отвоевала свою фамилию, женскую — ту самую, которую при въезде похитил капитан. Правда, отрезанных крылышек мне моя новая, чурающаяся всяких красивостей родина так и не вернула, отчего мне всякий раз приходилось приписывать их самостоятельно. Лишь тогда я снова становилась собой.

* * *

В привыкшем ко многому зале заседаний суда грязно, воздух спертый, ковровое покрытие, деревянные стулья и длинные столы изрядно поистерлись, буйствует только предположительный вор, прямо-таки бьется. В конце концов, он — сердце этого события и стоит в центре помещения. Судья с чрезвычайным прискорбием спрашивает, знает ли подсудимый, как называется мясо, которое он якобы украл. Высокий молодой человек этого не знает и утверждает, что ничего не крал, украл другой, скрывшийся с места событий. Зачитывая текст из толстой папки, судья переводит с книжного языка на местный диалект. Тем самым он хочет сказать: мы здесь старожилы, мы устанавливаем правила.

— У вас уже были судимости.

— Это все в прошлом, сегодня я — другой.

Стильный вид и зачесанные вверх с помощью геля волосы отнюдь не приближают его к местным.

— Почему у вас с собой щипцы?

— А что, нельзя? Разве щипцы — это оружие?

Судья вздыхает:

— Щипцами снимают защитные заклепки.

Молодой человек хочет брать, а не давать. Причины тому судья находит в детстве.

— Я знаю, вам было нелегко. Мать умерла родами, отец погиб на войне.

Охранник супермаркета боязливо дает клятву, что собственными глазами видела, как подсудимый положил в рюкзак два килограмма баранины. Судья озабоченно кивает и выносит приговор:

— Семь дней тюремного заключения.

Подсудимый бросается на колени и широко разводит руки: