Читать «Наши за границей (Юмористическое описание поездки супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых в Париж и обратно)» онлайн - страница 31

— Да что ты, глупая! Хер Франц теперь предупредит, коли ежели что.

— Да, да, мадам. Будьте покойны. Больше ничего не случится, — отвечал швейцар.

— Пойдем, Глаша, — упрашивал жену Николай Иванович.

— Ну хорошо. Только уж спускаться я ни за что не буду на вашей подъемной машине.

— Вы где это, хер Франц, русской-то образованности обучались, в какой такой академии наук? — задал Николай Иванович вопрос швейцару.

— Я, мосье, в Варшава один большой хотель управлял, там и научился.

— А сам-то вы немец?

— Я больше поляк, чем немец.

— Еврей, что ли?

— Что вы, ваше превосходительство? Я поляк, но родился в Кенигсберге…

— В Кенигсберге? Ну, проку не будет! — воскликнула Глафира Семеновна. — Я умирать буду, так и то этот город вспомню. В этом городе нам обедать не дали и потребовали какую-то телеграмму, в этом городе мы перепутались и попали вместо берлинского поезда в какой-то гамбургский поезд и приехали туда, куда совсем не следует.

— Да ведь гамбургский поезд тот же, что и берлинский поезд. От Кенигсберг оба поезд идут до Диршау…

— Диршау? Ох, про этот город и не говорите. Этот город просто ужасный город! — воскликнул в свою очередь Николай Иванович. — Там живут просто какие-то разбойники. Они обманным образом заманили нас туда, сказав, что это Берлин, и продержали целую ночь в гостинице, чтобы содрать за постой.

Швейцар пожал плечами.

— Удивительно, как это случилось, что вы говорите про Кенигсберг. От Кенигсберга до Диршау один поезд и на Гамбург, и на Берлин. Вам нужно было только слезть в Диршау и пересесть в другой поезд.

— Ну а нам сказали, что надо поехать обратно в Кенигсберг, и мы, не доезжая Диршау, вышли из вагона на какой-то станции и поехали обратно в Кенигсберг, чтоб из Кенигсберга сесть в берлинский поезд.

— Это шутка. Это кто-нибудь шутки с вами сделал.

— Как шутки! Нам кондуктор сказал и даже высадил нас чуть не силой. Нам начальник станции сказал и даже штраф хотел взять.

— Вас надули, господин, или вы не поняли чего-нибудь. Поезд от Кенигсберга как на Берлин, так и на Гамбург — один, и только в Диршау он делится, — стоял на своем швейцар.

— Да нет же, нет! — воскликнул Николай Иванович.

— Ну что ты споришь, Коля! — остановила его жена. — Конечно же нас могли и надуть, и в насмешку; конечно же мы могли и не понять, что нам говорили по-немецки. Толкуют, а кто их разберет, что толкуют. Я по-немецки только комнатные слова знаю, а ты хмельные, так разве мудрено понять все шиворот-навыворот? Так и вышло.

— Уверяю вас, господин, что вам не следовало ехать обратно в Кенигсберг, чтобы садиться в берлинский поезд. Дорога до Диршау одна. Я это очень хорошо знаю, — уверял швейцар. — Я служил на эта дорога.

Николай Иванович досадливо чесал затылок и повторял:

— Без языка, без языка… Беда без языка! Ну, однако, что ж у вас в Берлине сегодня вечером посмотреть? — обратился он к швейцару.

— В театры теперь уже поздно, не поспеем к началу; но можно побывать в нашем аквариуме.

— Ах, и у вас, так же как и в Петербурге, есть аквариум? Глаша! Слышишь, и у них в Берлине есть аквариум.