Читать «Наши за границей (Юмористическое описание поездки супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых в Париж и обратно)» онлайн - страница 3

— Так отчего же не взял? — сказала жена.

— А не сама ли ты говорила, что я с ним с круга сбиться могу? Я на твое образование надеялся, думал, что ежели уж у мадамы в пансионе училась и немецкие стихи знаешь, так как же немецких-то слов не знать; а ты даже без того понятия, как подушка по-немецки называется.

— Тебе ведь сказано, что я политичные слова знаю, а подушка разве политичное слово?

— Врешь! Ты даже сейчас хвасталась, что комнатные слова знаешь.

— Фу, как ты мне надоел! Вот возьму да назло тебе и заплачу.

— Да плачь. Черт с тобой!

Жена слезливо заморгала глазами. Купец проталкивал ее вперед.

— Пасс! — возгласил жандарм и загородил ей дорогу.

— Глаша! Что он говорит? Чего ему нужно? — спрашивал у жены купец.

— Отстань. Ничего не знаю.

— Пасс! — повторил жандарм и протянул руку.

— Ну вот, извольте видеть, словно он будто в винт играет: пасс да пасс.

— Отдайте свой паспорт. Он паспорт требует, — сказал кто-то по-русски.

— Паспорт? Ну так так бы и говорил, а то пасс да пасс… Вот паспорт.

Купец отдал паспорт и проскользнул сквозь двери.

Жену задержали и тоже требовали паспорт.

— Глаша! Чего же ты?.. Иди сюда… Глафира Семеновна! Чего ты встала? — кричал купец.

— Да не пускают. Вон он руки распускает, — отвечала та. — Пустите же меня! — раздраженно рванулась она.

— Пасс! — возвысил голос жандарм.

— Да ведь я отдал ейный паспорт. Жена при муже… Жена в моем паспорте… Паспорт у нас общий… Это жена моя… Послушайте, хер… Так не делается… Это безобразие… Ейн паспорт. Ейн паспорт на цвай, — возмущался купец.

— Я жена его… Я фрау, фрау… А он муж… Это мой мари… мон мари… — бормотала жена. Наконец ее пропустили.

— Ну, народ! — восклицал купец. — Ни одного слова по-русски… А еще, говорят, образованные немцы! Говорят, куда ни плюнь, везде университет или академия наук. Где же тут образование, спрашивается?! Тьфу, чтобы вам сдохнуть!

Купец плюнул.

Таможня

Николай Иванович и Глафира Семеновна, запыхавшиеся и раскрасневшиеся, сидели уже в прусском вагоне. Перед ними стоял немец носильщик и ждал подачки за принесенные в вагон мешки и подушки. Николай Иванович держал на ладони горсть прусских серебряных монет, перебирал их другой рукой и решительно недоумевал, какую монету дать носильщику за услугу.

— Разбери, что это за деньги! — бормотал он. — Одни будто бы полтинники, а другие, которые побольше, так тоже до нашего рубля не хватают! Потом мелочь!.. На одних монетах помечено, что десять, на других стоит цифирь пятьдесят, а обе монетки одной величины.

— Да дай ему вот вроде полтины-то! — сказала Глафира Семеновна.

— Сшутила! Давать по полтине, так тоже раздаешься. Эдак и требухи не хватит.

— Ну дай маленьких монет штучки три.

— В том-то и дело, что они разные. Одни в десять, другие в пятьдесят, а величина одна. Да и чего тут десять, чего пятьдесят? Беда с чужими деньгами!

Он взял три монетки по десяти пфеннигов и подал носильщику. Тот скривил лицо и подбросил монетки на ладони.