Читать «Наедине с булимией. Обретая себя.» онлайн - страница 47

я тебя пожалела?

– Нет, - Ее вопрос поставил меня в тупик, как и многие другие вопросы. – Я не хочу быть жалкой.

Я хочу, чтобы ты пожалела меня просто так.

– Тогда это будет неискренняя жалость. Хочешь, чтобы я вела себя неискренне по отношению к

тебе?

– Знаешь, иногда людям не требуется чья-то искренность, а лишь иллюзия таковой.

– Это не касается тебя и меня. Вокруг тебя итак слишком много фальши, ты даже сама с собой не

можешь договориться. Если я пойду у тебя на поводу, то ты так и останешься в этом болоте до

конца жизни. Сначала ты будешь требовать жалости у других и упиваться жалостью самой к себе,

затем ты действительно начнешь становиться жалкой от бездействия, и в итоге станешь настолько

отвратительной, что люди перестанут проявлять к тебе хоть какую-то искреннюю доброту. Ведь

никому неинтересно на самом деле проявлять подобные альтруистические чувства к кому-то на

регулярной основе.

– Возможно, ты и права. Жалость к себе – это тупик. Но мне ведь ничто не мешает мне жалеть

других?

– Если это искренний порыв, то, скорее всего, нет, а если это способ почувствовать себя лучше,

чем ты есть на самом деле, то это станет первым шагом на пути назад. Ведь прежде, чем жалеть

себя или кого-то, нужно четко усвоить, что люди сами выбирают себе жизнь, которую они

проживают. Можно до конца дней плыть по течению под чьим-то руководством или с чьей-то

помощью, но умирают все равно все самостоятельно.

Она снова садится на подоконник, немного наклоняется вниз и шепчет, словно кто-то может нас

услышать:

– Смотри. Видишь, эту женщину, которая что-то варит на плите? Угадай, сколько ей лет?

– Не знаю. Может, тридцать пять. – Она смотрит на меня распахнутыми глазами и качает головой:

– Ей двадцать шесть! Ей двадцать шесть лет, а ее жизнь ей уже самой надоела. Каждое утро она

встает варить кашу своему мужу и двум детям и продумывает план на день: «Мне нужно вечером

обязательно постирать белье. А по дороге с работы купить курицу, ведь муж вчера заказал на ужин

жареную курицу. Забуду - он будет ворчать, говорить, что я плохая хозяйка. И картошку, да,

картошку обязательно – дети расстроятся, если не сделаю. Так, хорошо, посуду сейчас не успею

помыть. Или помыть, как назло ведь, свекровь придет. Нет, не успею, надо еще забежать на почту

после детского садика, занести письма к отправке. И полы. Сегодня вечером мытье полов, а то

подумают, что я неряха».

– Ну, и что? Обычная рутина. У каждого есть свои такие же мысли. – Я возмущаюсь. Она смотрит

на меня, как на малограмотную, и продолжает:

– Она сама выбрала себе такую жизнь, не понимая, что однажды проснется и поймет, что умирать

она будет в одиночку, что ничье хорошее или плохое мнение на это не сможет повлиять. Поймет,

что в день смерти уже поздно что-то пытаться изменить, так как ее жизнь пролетела со скоростью

ветра, не оставив за собой ничего, кроме размытых следов половой тряпки и грязных

картофельных очисток. Она станет обвинять всех вокруг за свое несостоявшееся счастье: мужа,

давно почившую свекровь, родителей, детей – всех-всех! И в один прекрасный день она умрет с