Читать «На Тихом Дону» онлайн - страница 34

Чем-то давно-давно знакомым, родным, ласковым повеяло на меня от этого утра, от широкого молчаливого простора степи, от дальних седых курганов, от просыпающейся станицы, от зеркальной, точно застывшей реки с паромом, толпой казаков и маленькими лошадками… И горячее чувство какого-то неудержимого любовного порыва к родине, к этой тихой реке вспыхнуло вдруг в моей груди, и так мне захотелось обнять кого-нибудь близкого, родного и заплакать от умиления и непонятной грусти…

Через полчаса мы покидаем Константиновскую станицу и вступаем в плоскую, степную часть Дона, с низкими, далеко не живописными берегами. Кругом — степь, то зеленая, ровная, с сизыми и зелеными горами вдали; то песчаная, желтая, с тощею растительностью, почти безлесная, с жалкими рощицами верб, с песчаными дюнами и буграми, поросшими бурьяном. Влажный крепкий ветер бежит нам навстречу. Далеко позади, в сизом тумане, видна оставленная нами Константиновская станица; впереди белеет церковь какого-то хутора и распростертые в воздухе, обтянутые парусиной, крылья ветряной мельницы. Кстати: эти распростертые в воздухе крылья — непременная принадлежность каждого населенного пункта в Донской области. Куда бы вы ни глянули, вы всюду, в отдалении, вблизи хуторов, станиц, на курганах и возвышенных местах увидите несколько «ветряков».

Плоские берега Дона заросли преимущественно вербой. Сплошные сизо-зеленые стены ее бегут мимо парохода по песчаным откосам, по обрывистому берегу, желто-зеленой полосой отражаются в воде и пропадают далеко за берегом, в тонком сизом тумане, около длинного, извилистого, красноватого или серого нагорного берега.

Хворост-«белотал», камыш, высокий бурьян и лопухи — обычные спутники вербы на низких берегах Дона, по «займищам». Под вербами — крытые камышом шалаши и белые палатки рыбаков с привязанными у берега лодками и со спутанными лошадьми, которые пасутся поблизости и стоят по колена в воде, безостановочно отмахиваясь головами и хвостами от мух.

В полдень мы подъезжали к станице Раздорской, второму центру виноделия на Дону. Вид — обычный: небольшие домики, крытые тесом, железом, камышом, неправильно разбросанные по гористому берегу, желтые с белыми ставнями и белые с желтыми. На берегу — пестрая толпа народа. Пароход, не останавливаясь, идет мимо. Пассажиры палубы кричат с парохода своим знакомым, стоящим на берегу. Кажется, здесь почти все знают друг друга. Вот, старый казак, стоящий рядом со мной, вслух весело разговаривает сам с собой, глядя на берег.

— Э-э, учитель, учитель! — говорит он, завидев подъезжающую к пароходу лодку с пассажиром: — регент! кого же это он везет? ай сам едет? Сам, должно быть… А это Сухарев с ним, — за сына на сиденке, должно быть…