Читать «На Тихом Дону» онлайн - страница 27

Отправка зятя в полк, отнявши у Ивана Спиридонова рабочую силу и увеличив хозяйственное бремя, лежавшее на его плечах, еще не освободила его от расходов на будущее время, — расходов, непосредственно связанных все с тою же полковою службой. Хотя в полку поит и кормит казна, но… в каждом письме зятьев неизменно Иван Спиридонов читает такую фразу: «и всепокорнейще просим вас, дорогие батенька и маменька, оглянитесь на нашу нужду и пришлите нам денег, сколько можете»… И Иван Спиридонов знает, что это отнюдь не баловство, и что нужда, действительно, велика. И посылает, урезывая себя и семью во многом.

— На кажний год по десятке кажнему, никак меньше не обойдешься! — говорит он с сокрушенным сердцем: — а кто если третку, пятерку посылает, так казак все равно будет нуждаться! Как же? На все требуется: на одежу, на обувку… То подметочку подложить, то сапог избивается, то около седла что-нибудь, то около себя… Вот и посылаем на помогу казаку из дома всем: и рубашками, и одежей, и деньгами. А у нас тоже средства-то не особенно велики — раскидываться-то…

— Но какими же способами ты изворачиваешься, Иван Спиридонов? — не раз спрашивал я моего собеседника.

— Какие же кроме у нас способы, как своя сила? Плечами изворачиваемся, на плечах да на горбу… Путь-то в слободу Михайловку знаем, было бы лишь чего продавать! Да коль Господь пошлет урожай… А кроме у нас какие же тут источники? Один источник — земля, и той мало; числится по разряду земельки у нас по тридцати десятин, а у нас ее — по семи. Самое средство наше, чем занимаемся, а ее нет… У кого земли побольше, она — посвежее, не так выпахана; у тех — хлеб, а у меня — хлебишка…

Насколько чувствительная брешь получилась в хозяйстве Ивана Спиридонова с уходом обоих зятьев в полк, можно видеть из количества его посевов: прежде он засевал 25–30 десятин (к паевой своей земле он еще прикупал или арендовал), а проводивши второго зятя, он засеял только девять десятин. («На чем было сеять? осталась одна лошадь да полторы пары быков — быки да бычишки… Пахал-пахал, а паханного ничего нет… На чем пахать? не на чем!»)

Однако Иван Спиридонов не падал духом и «мало-по-малу» воинствовал с нуждой, кормил семью («к счастью, посеял под изволок на другой год, она, Бог дал, поправила и за тот год, и за все года»…), уплатил долги (теперь за ним состоит долгу одна «полусотка») и, наконец, дождался возвращения зятьев из полка. Фонды его значительно поднялись, хотя и не в той мере, как он ожидал. В хозяйстве на две лошади стало больше; потом явилась возможность прикупить третью пару быков; матка-кобылица стала «подсыпать» каждый год по жеребенку, а это «имеет свою приятность», потому что Иван Спиридонов может иметь «хороший оборот» от жеребят. Само собой разумеется, что и засевать он стал снова от 25 до 30 десятин.

Но мы умолчали о некоторых терниях, которые все-таки продолжают язвить существование Ивана Спиридонова. Прежде всего, лошади, приведенные зятьями Ивана Спиридонова из полка, суть строевые лошади и, как таковые, должны содержаться в «хорошем теле» и не должны употребляться для тяжелых полевых работ.