Читать «На суше и на море (1968)» онлайн - страница 9

Нечепорюк и Серенко устроились на палубе, прислонившись спинами к капу — надстройке машинного отделения. Серенко, плотно завернувшись в выцветший плащ, просматривал захваченную в Пахачах «Камчатскую правду». Нечепорюк в задумчивости глядел на море.

— Владислав Матвеевич! Читали статью нашего Краева? Вот смотрите: «Полуостров сокровищ».

— Он нам ее в рукописи раз сто уже читал, — без особого интереса отозвался Нечепорюк.

— Нет, вы все-таки послушайте: «…поэты уподобляют полуостров листку ивы, брошенному в синь океанских волн. С гигантским лососем, уткнувшимся в Курильскую гряду, сравнивают его популяризаторы рыбной промышленности, — читал с выражением Серенко. — Археологи говорят, что полуостров похож на кремневый наконечник; географы находят, что его пейзажи напоминают Бразилию… Но перед нами, геологами, Камчатка встает как неповторимая, похожая только на самое себя, прекрасная и все еще загадочная земля…»

— Декламация, — сухо заметил Нечепорюк. — Загадочная земля! Для меня загадка, чем нам зимой отапливаться? Угля не завезли. Лучше бы Краев о транспортных безобразиях написал.

— Зря вы так, Владислав Матвеевич, — возразил Серенко. — Романтика присуща профессии геолога.

— Милый юноша! На романтику средств не отпускают. Дорого!

Но техник не воспринял иронии.

— А ведь может случиться, что в бухте Сомнения и вырастет новый Комсомольск. Комсомольск-на-Камчатке! Звучит!

— Слишком громко, — буркнул Нечепорюк. — Ты это упомяни в письме к маме, в Нальчик. Там, на кавказском курорте, прозвучит…

«Странный человек мой тезка, Владислав Матвеевич, странный», — подумал Серенко и чуть отодвинулся в сторону.

Серенко вспомнил свой приезд в партию. Когда он, выпускник Старо-Оскольского геологоразведочного техникума, высадился на берегу бухты, ему так захотелось сказать или услышать какие-то особенные, романтические слова!

— Опять из детсада привезли! — с досадой бросил начальник партии Нечепорюк при виде молодого специалиста и, не заметив протянутой руки, ушел в палатку.

Владислав обиделся. В тот же день он отправился на участок, в отряд. На полпути его нагнал Нечепорюк.

— Уходишь — предупреждай. Еще одно самоволие — выгоню из партии. — Взглянув на полупустой рюкзак новичка, добавил: — Мог бы кое-что захватить для отряда.

— Возвращаться?

— Геолог дважды по одному месту не ходит. — Нечепорюк подтянул голенища сапог и двинулся напрямик, через ручей, в тундру.

— Мне сказали, что по берегу есть дорожка, — заметил Владислав и в ответ услышал новую сентенцию:

— Это люди по дорожкам, а геолог — стороной.

Перебравшись через ручей, Нечепорюк снял сапоги и перекинул их Владиславу.

— Переобуйся и переходи вброд!

Лагерь отряда — две палатки — был пуст. Прибывших встретила ржанием приземистая толстая кобыла.

— Здравствуй, Маша, здравствуй! — потрепал ее по гриве Нечепорюк.

Отряд возвратился из маршрута поздно ночью. Серенко и Нечепорюк уже спали. На следующее утро Владислав проснулся первым. Выскочил из палатки и остановился пораженный: солнце, роса, снежная белизна зубчатых гор, зеркальная лазурь бухты… И тут из-за пушистого куста карликового кедрача выбежало грациозное животное. Оно растерянно остановилось на дрожащих ножках-спичечках и, выгнув шею, лупоглазо уставилось на Владислава.