Читать «На рубеже столетий» онлайн - страница 75

Разговор в этом роде продолжался довольно долго. Квириленко врал без милосердия, выдумывая слова, чтобы пустить Лихареву пыли в глаза. И точно его затуманил. Лихарев был в восторге от его учености и вдруг спросил:

— А водку пьешь?

— Употребляем без излишества. Як же можно человику без горилки быть?

— То-то, без излишества, а то у меня, брат, смотри! Роща березовая в самом саду растет.

— Ступай к себе, — сказал Семен Никодимович, боясь, чтобы не вышло какого разочарования. — Ну, как вы находите? — спросил он у Лихарева, когда Квириленко исчез.

— Ничего, человек, кажется, знающий, только одного боюсь, не разбалован ли очень? — спросил Лихарев.

— О нет, я баловать не люблю! Оно, разумеется, здесь в Москве нельзя распорядиться по-настоящему, не то что дома, а все как в зубы дернешь раз, другой, так будет помнить.

— А как цена?

— За такого садовника, право, и двух тысяч заплатить не жаль. Батюшке покойному одно обучение рублей тысячу стоило. Но крайность, что же делать? Даром сдаю: семьсот рублей.

— Семьсот, однако ж, семьсот! Нет, за эту цену не пойдет, дорого просите.

— Помилуйте, когда одно обучение…

— Так-то оно так, а все же семьсот…

— Какая же ваша цена?

— Да, по-моему, рубликов бы триста…

— Что вы, помилуйте!..

Поторговались и сошлись на пятистах. Пятьдесят рублей Лахарев дал задатку.

— Что же, сказать ему или уж до завтра? — спросил он.

— Отчего же, шельма рад будет что от меня уходит… Яшка!

— Сейчас, сударь! — и Квириленко явился,

— Слушай, любезный, — начал Лихарев, — я тебя у барина покупаю, так у меня гляди, ухо востро держать!

Квириленко сделал суровую физиономию.

— Рады стараться, сударь! Нам все едино, кому ни служить. Будем стараться угодить вашей милости, что же касается своей части, то в этом не извольте беспокоиться, за себя постоим!

— То-то, смотри! А то ведь у меня чуть что — такую баню задам, что до новых веников не забудешь!

Лихарев держался методов застращивания, хотя был человек вовсе не злой.

— Ведь нашему брату и нигде спуску не дают. Коли кормят, так и работать велят. Вот впроголодь, так работа поневоле из рук валится.

— Ну, у меня сыт будешь!

— Будем Богу молиться за вашу милость.

— Еще ведь холост?

— Холост, сударь!

— Захочешь жениться, дам девку хорошую, но барыниных горничных — ни-ни! И подумать не смей.

— А на что мне они, сударь, по мне их хотя бы и вовсе не было.

— Ну ладно, ладно! Вот тебе на первый раз выпить за здоровье твоей будущей барыни, Татьяны Марковны.

И Лихарев дал Квириленко полтинник. Квириленко вошел в свою роль и весьма находчиво отвечал:

— Благодарим за милость, постараемся заслужить вашей чести, позвольте вашу ручку поцеловать!

Лихарев подал ему руку. И Квириленко ловко, по-школьнически чмокнул ноготь своего собственного большого пальца, поднося руку Лихарева к своим губам.

На другой день была совершена купчая. Шепелев получил деньги, причем дал синенькую на водку своему старому слуге, который, прощаясь, поклонился ему в ноги. Потом он поклонился в ноги и своему новому барину, старый барин тут же, при всех его передал.