Читать «На пределе!» онлайн - страница 59

— Сегодня за нами мужчины должны ухаживать! — кричит со своей вышки на прессе Мария Сунгурова.

— Где они, мужчины! — вмешивается Лукина. — Этот, что ли? — показывает на рыжеволосого конопатого слесаря Никиту Манаенко.

— А что? Я мужик в самом соку, — посмеивается Манаенко.

— Вот именно: в соку. Сок-то из тебя, паря, давно вышел, — острит под общий смех Лукина.

Наш заводской «треугольник» — я, Кондратенко, председатель завкома Кривошеев — обсуждаем детали проведения вечера. Доклад коротенький должен быть. Его взялся сделать Копейкин. Он тоже сидит вместе с нами, дает советы. Составили списки премированных, награжденных почетными грамотами. Премировали рыбой, сохачьими лапками, мороженной картошкой. Деньги в ту последнюю военную весну мало чего значили…

Приятную нашу беседу о предстоящем празднике прервал старик пожарник, подчиненный Копейкина. Он ввалился без спроса в кабинет и закричал:

— Товарищ Копейкин, горим!

У Копейкина затряслись губы, лицо посерело. Спросил сорвавшимся голосом:

— Где горит?

— Карьер… опилки… от печки… — последние слова донеслись уже из коридора. Пожарник выбежал на улицу, вслед за ним выскочили и все мы. Каждый понимал, что пришла большая беда. И завод может остановиться, и грозит нам всем, ответственным, большим за все это наказанием.

Не зря старый Копейкин под смешки кирпичников регулярно проводил учения со своей инвалидной командой. В считанные минуты были брошены к карьеру шланги от исправных всегда гидрантов к очагу огня. Правда, самого огня видно не было, но дым зловеще выбивался клубами из-под настила бревен и слоя опилок под ним. Все заводчане сбежались сюда. Мы с Кондратенко обошли в карьере все забои, выводя людей на свежий воздух, проверяя, чтобы никто не остался. Мы кашляем и чихаем в задымленном подземелье. Встретили здесь Марфу Лукину. Она, невесело улыбаясь, сказала:

— Тю-тю наша вечерка. Ну все нам не везет! Бедному жениться и ночь коротка…

— Если к вечеру потушим, вечер проводить будем, — объяснил Кондратенко. — А ну, бабоньки, помогайте! Снегом засыпайте, надо чтобы кислород не поступал к огню.

Направляемые толковыми распоряжениями Копейкина люди, к сумеркам пожар потушили. Больших повреждений он не нанес. И, видя успешный исход, все ликовали, сбросили нервное напряжение. И, как всегда бывает в таких случаях, послышались шутки, подначки, смех.

Вместительный зал столовой заполняли люди. Наверно впервые с начала войны, а то и пораньше того, люди пришли сюда принаряженными. Пусть ватник поновее, рубашка почище обыденной и не так застирана. Да и входили в столовку не как всегда: торопливо, суетно, побыстрее норовя занять очередь к хлеборезке, место за столом, — входили сегодня по гостевому церемонно, уступая друг дружке дорогу: «Проходите, тетя Маша…», «Петровна, к нам, пожалуста, с нами садись…» Верхнюю одежду клали на широкий прилавок неработающей сегодня хлеборезки (как до войны — хлеб на столе!), кому не хватило места, клали пальто и ватники на пол. Ведь такой «излишней роскоши», как гардероб, в столовых того времени не полагалось…