Читать «На Днепре» онлайн - страница 12

Старчески красноватое лицо его неожиданно проясняется:

— Все же дела идут успешно. Годика три назад было хуже. Теперь стало лучше. Будет чем ребенка обеспечить..

Мать размышляет вслух:

— Забеременеть в такие преклонные годы… Не ровен час: родится недоносок или урод… все может быть. И мертвый может родиться…

Отец не хочет больше слушать. Он хмурится.

— Довольно! Вздор несешь. Болтаешь попусту!

Но ребенок в материнской утробе не понимал, чего от него требуют, и он не захотел ни появиться преждевременно, ни родиться мертвым. Как живое олицетворение греха, как знамение того, что всевышний не пожелал отпустить ей грехи, восприняла мать рождение ребенка, крепкого вопреки всем молитвам, на редкость здорового.

Ребенок показал миру свою курчавую головку, зажмуренные темные глазенки, толстые вытянутые губки и сразу издал крик ликующего, жизнерадостного греха. В голосе его прозвучала безграничная наглость:

— Я, Пенек, здесь!

В комнате роженицы находились городская повитуха, две служанки и русский врач. Мать смотрела усталыми глазами. Она не могла понять, почему все хлопочут вокруг нее с той же заботливостью, как и при родах прежних, вожделенных детей. С ожесточением слушала она, как врач восторгался ребенком, осматривая и взвешивая его:

— Молодцы! На старости лет, да такого крепыша! Богатырскую силу надо иметь! Прекрасный, здоровый мальчугашка! Молодцы старики!

Теперь Пенеку уже семь лет, но мать все еще не может простить врачу тех слов. Больше она его не приглашает. А когда упоминают его имя, она точно отплевывается и говорит:

— Ему бы все мои несчастья!

Глава третья

1

Пенеку пошел восьмой год.

Лето. Мать Пенека, как обычно, уехала лечиться за границу. «Детей» — Фолика и Блюму — отправили на лиман.

Уже не раз Пенека уличали в разных прегрешениях:

он не совершает утреннего омовения,

нарушает святость субботнего отдыха — рвет вишни с деревьев,

не читает перед сном ночной молитвы,

вызывающе держит себя с пожилыми, почтенными евреями,

ночует в конюшне с кучером Янклом.

Не раз мать распекала Пенека за эти проступки. Распекала громогласно. Делала это намеренно при чужих, чтобы избегнуть кары божьей, чтобы никто не мог обвинить ее в беспричинной неприязни к сыну, чтобы все поняли, почему она держит Пенека на кухне, среди прислуги.

Да не одна только мать — Пенека часто вразумляют Фолик и Блюма (Фолик старше его лет на семь, Блюма — лет на пять). С набожным и постным видом они укоряют Пенека:

— Нечестивец!

— Отребье!

— Вырастешь шантрапой!

А главное, стыдят библейскими словами: «Блудный сын».

При этом злорадно напоминают: Пятикнижие велит «сына буйного и строптивого» самим родителям «побить каменьями насмерть».

Однажды Фолик, упитанный дюжий малый, сильно побил Пенека. Пенек завопил, надеясь, что мать заступится за него (когда отец дома, он никому не дает бить Пенека). В это время мать шептала длинную молитву. Не спеша она дочитала ее до конца. Ей, видно, и в голову не приходило заступиться за Пенека. Словно начиная новую молитву, она тихо произнесла: