Читать «На Багамах» онлайн - страница 5

Полицейский в темно–синих брюках с лампасами и безупречно–белой гимнастерке ставит штамп в паспорт Беатрис, а потом отмахивается: проходите. То же самое он проделывает с Фаустманом. Тот, не спуская глаз с ее волнообразной походки, плетется следом, точно вьючный мул. Выйдя из аэропорта на улицу, они забираются на заднее сиденье побитого «бьюика», и такси, подскакивая на ухабах, везет их милю по корявому асфальту к известняковым причалам, а там видавший виды катерок уже поджидает их и остальных путешественников. Вскоре бак начинает подбрасывать к небесам, и они мчатся через всю гавань к Данстертауну, разбрызгивая татуировки морской пены и таща за собой ослепительные длинные волны. Зыбь и рев пары навесных движков «Ямаха» не дают разговаривать. Фаустман наблюдает, как Беатрис подбрасывает вверх и швыряет вниз, точно она скачет на норовистой лошадке, и успокаивает бурю в собственной груди, воображая, как в морских глубинах размахивает своим веером Венера.

Десять минут спустя катер причаливает к площадке лестницы у розового здания таможни на Правительственном Пирсе Данстертауна. Как обычно, собралась небольшая толпа — портовые грузчики, водители маршруток, мальчишки на великах, несколько туристов в шортах и шляпах от солнца. Фаустман узнает одного таксиста: мрачнолицего мужика, которого все зовут Сержантом, — и отвечает на его суровый кивок. Рядом на корме стоит Беатрис и смотрит на «мерседес», остановившийся на вершине лестницы. Шоферу, здоровенному чернокожему в охватывающих лицо темных очках, уже передают ее багаж. Вот она улыбается Фаустману, кладет руку ему на плечо, а другую отдает в массивную лапу, протянутую с причала этим громилой. Она быстро протискивается мимо него, ступив на сушу, и сандалии на высоких каблуках, одна за другой возносят ее захватывающие ягодицы на вершину лестницы. Плавно скользнув мимо внезапно расплывшегося в улыбке Сержанта, она идет к «мерседесу» и, пока Фаустман нашаривает в бумажнике три купюры по доллару, чтобы заплатить лодочнику, исчезает внутри. Фаустман еще роется в кошельке, ошарашенный тем, как золотая задница уплывает от него, точно закат по волнам, и тут кто–то хлопает его по локтю. Лодочник хочет денег.

К тому времени, когда он тоже взбирается по лестнице и спрашивает Сержанта, кто хозяин «мерседеса», машина медленно выезжает с пирса и сворачивает на Франт–стрит.

— Грек хозяин, — отвечает Сержант. — Который все пальмы привез.

— А женщина в золотых брюках?

— Это Беатрис.

— Она женщина грека?

— Приезжает в гости.

Фаустман уже слыхал об этом человеке — жирном пароходном магнате и предпринимателе из Пирея с длинной фамилией и целым флотом ржавых танкеров. Грек скупал недвижимость по всему острову с тех самых пор, как ураган Эндрю разломал в щепы все величавые пальмы, сравнял с землей отели и снес половину крыш Данстертауна. Грека окружают обычные островные слухи, разжигаемые горничными и садовниками, что работают в поместье, которое тот обустраивает в северной части острова: мол, в кронах пальм, которые он импортирует, прячут контрабанду, слишком часто и таинственно летает в Нассау его гидросамолет «Грумман», а с моторной яхты, курсирующей в Майами и Форт–Лодердэйл, где у него частный док, сходят женщины экзотической наружности. Фаустман неожиданно чувствует, что его день дает слабину — точно леска, грузило с которой сорвала слишком тяжелая рыбина, а в его случае — греческий магнат, у которого денег хватает ввозить сюда целыми пароходами пальмы из Латинской Америки, с Манхэттена — восхитительную задницу Беатрис, и бог знает что еще и откуда.