Читать «Муравьи, кто они?» онлайн - страница 4

Пора спешить к биваку. Утром принимаюсь за раскопку жилища черной амазонки. В нем награбленные белые куколки, муравьи-помощники пицеа, и сами грабители-амазонки, и их крылатые самцы и самки. Потревоженные амазонки выскакивают из ходов и бросаются на меня, нарушителя покоя, впиваются острыми челюстями в руки, забираются под одежду: кусайтесь, милые амазонки! Теперь вы разведаны, теперь вы мои и о вас, таких интересных будет опубликована статья в научном журнале.

Черная амазонка была мною названа по латыни Полиергус нигер, то есть «Черная».

Бег с поднятым брюшком

Муравей-бегунок Катаглифис аенесценс самый распространенный и, пожалуй, самый многочисленный обитатель пустыни. Внешность его заметная: гибкое стройное тело, черные с отблеском вороненого металла покровы и длинные усики, находящиеся в беспрерывном движении. Бег его прерывистый с частыми остановками, очень стремительный. Муравей, будто не зная усталости, легко носится по земле, разыскивая добычу.

У этого бегунка в северных районах Средней Азии есть два родственника. Один, чуть поменьше — бледный бегунок, другой большой черно-красный бегунок-фаэтончик. Бледный бегунок живет только в песчаных пустынях, а бегунок-фаэтончик южанин и далеко в северные пустыни не проникает. Давно подозревают, что черный бегунок Катаглифис аенесценс в действительности не один вид, а несколько. Но разграничить их до сих пор никто не смог: уж слишком изменчивы муравьи и сложна их систематика. Но различные виды должны обладать и разным образом жизни.

Много лет назад, когда я только стал присматриваться к муравьям, в пустыне Джусандала мне встретился черный бегунок, но необычный с высоко поднятым кверху брюшком. Тогда я так и решил, что это он забавный муравей-фаэтончик. Потом, когда увидел настоящего фаэтончика, муравья большого и другой окраски, вспомнил и того, небольшого, встреченного в пустыне Джусандала. С тех пор всегда при случае искал маленького фаэтончика с поднятым кверху брюшком, но безуспешно.

Шли годы, незнакомый муравей не встречался, и я постепенно забыл о его существовании.

И вот, сейчас, в логу между холмами, среди зарослей шалфея, засохших ферул и еще каких-то растений, вижу необычную картинку, опускаюсь сперва на корточки, потом на колени, а затем ложусь на землю. Передо мною черный бегунок с брюшком, задранным высоко кверху, как у того, увиденного много лет назад. Он, как и полагается бегунку, очень тороплив, носится по земле, размахивая длинными чутьистыми усиками, очень занят. Да и занятие его необычное. Муравей хватает мелкие соринки, сухие листочки, отцветшие и упавшие на землю цветы шалфея, и все это сносит в одно место, закрывает мусором широкий вход в норку. Кое-когда к норке подбегают другие такие же бегунки и, опустив брюшко, ловко пробираются под землю сквозь нагромождение мусора.