Читать «Мужицкая обитель» онлайн - страница 32

Мы тихо поплыли по проливу, отделяющему собственно Валаам от других островов. Свежий лес молчаливо дремал по берегам; хорошо ему заснулось под этим солнцем, так что и просыпаться не хочется. Как-то ветерок хотел его разбудить, добежал до листвы, да, верно, и на него повлияла эта дрема, упал в зеленую траву, всколыхнул ее и заснул тоже. Кудрявые березы вперемежку с соснами. Береза любит сосну и не терпит ели. Где ель подымается, там береза захудает, а с сосной уживается в добром соседстве.

— Оленев тут у нас зимою!

— Что? — очнулся я, уже почти погрузившийся в полудремоту.

— Оленев бывает много. Осенью ходят трудно. Юровья штук по семнадцати. Чувствует зверь, что ему милость, ну, и ходит весело. Не бьют его, не стреляют. У нас по всем островам нельзя ни из ружья, ни в силки, ни иным каким хитрым способом уловлять ни птицы, ни зверя. Ходи и летай без запрету. Олень, иной раз так случается, к монаху подходит. К мирскому ни за что, но к монаху с полным удовольствием. Знает, что это — инок и ему друг.

Вот мостик прекинулся через пролив. У мостика часовня Божьей Матери Владимирской… От этого и пролив называется Владимирским. Он отсюда то расширяется в плесы, то суживается… В плесах вода спокойна, как безоблачное небо. Разве рыба шелохнется или с дерева лист упадет, так круг побежит по неподвижному озеру. И лист-то едва-едва тянется. Течения не заметно. Зато в узинах вода бежит яро, наполняя зеленую пустыню своим меланхолическим рокотом. Плесы кое-где проросли осокой. Водяные пауки пузырятся в ней. Из-за зарослей выглянет порою удивленная гагара… Вон направо заводье: всполошились и разорались там дикие утки. Сюда бы пустить охотника! Вот бы натешился.

— Птице милость, а рыбе милостев мало. Мы по этим плесам неводом ее таскаем. Щуки попадаются здоровые. Вы как думаете, щука… Она молодых утят таскает… Поплывут они, а она снизу-то их за ноги цап, да на дно. Тут щуки по полупуду есть. Раз что смеху было. Щука-то большую утку захватила. То утка подымется вверх и щуку из воды тянет, то щука ее с головой окунет. Орала, орала утка, все же потопла.

— Откуда эти дубки у вас?

По всему пути они. Молодые, свежие, хорошо принявшиеся.

— А из Назарьевской пустыни, где мы с вами были, пересаживаем их сюда под солнце. Здесь солнце пуще греет, а дубку это первое удовольствие, он и расправляет руки и в рост идет лучше!

В одном месте пролив сузился так, что вершины сосен с противоположных берегов соединились над нами. По этой лесной темени и проплыли мы, пока солнце за поворот не блеснуло вволю.

— Вот крылостные за грибами пошли!

— Тоже послушание?

— А как иначе. Они в мастерских не работают, землю не пашут, не строят. Их дело хвалу Создателю своему воспевать только; потому их после обедни, как отпоют, сейчас же посылают по грибы. Они же их солят и сушат. Их дело чистое. А и нам хорошо за ними. Обители не приходится совсем покупать грибов, своих на все посты хватает, даже с мирскими делимся, которые победнее… А это вот будет у нас залив Кукинский. Так и со старины он зовется.