Читать «Мужицкая обитель» онлайн - страница 20

Мы шли в это время по пустынным дворам обители. Тишина их говорила сердцу о чем-то не от мира сего. В окнах келий никого не было видно, звуки наших шагов далеко раздавались, замирая под тяжелыми сводами. Вышли. Голубой пролив синел под солнцем, зеленые крутые берега пристально смотрелись в него, точно разглядывая, какую тайну он схоронил в своих тихих водах.

— Красота нетленная! — загляделся монах.

VII

Пустыня Назарьевская

Тишина моей кельи давила меня. Весь этот монастырь так не похож был на другие, мною виденные, что я еще не мог разобраться со своими впечатлениями… Мысль разбегалась… Во всем окрест меня сказывалось что-то чрезвычайно серьезное, большое: дело творилось тут искреннее, крупное, подвижническое.

— Святый Боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй нас! — стукнул мне кто-то в дверь.

— Пожалуйте!

Румяный молодой монах. Кроткие голубые глаза.

— Простите! Отец настоятель благословил показать вам пустыню Назарьевскую!

— Очень вам благодарен… Сейчас?

— Ежели не очень устали, можете потрудиться во славу Божию!

Мы отправились.

О. Авенир оказался монах, знающий всю подноготную монастыря. Он тут прошел чрез все послушания и познакомился с делами чудесно. Начиная с хозяйства и кончая подвижничеством, для него ничего сокровенного не было. Только что мы выбрались с ним за ограду, как Валаам передо мною явился в ином свете. Обитель осталась позади. Рабочая община выступала перед нами со всеми ее заботами и земными помыслами. Вон в низине огороды громадные, обставленные глухо шумящими деревьями. Низиной этой они и тянутся на несколько верст, вплоть до салмы. Зелени и овощей всяких не только на год хватает обители, но осенью остатки раздаются беднейшим жителям, которые нарочно для этого съезжаются в монастырь. Вон красивые кирпичные амбары для хлеба, отдельно от других построек на случай пожара.

— Хлеб-то у вас свой или покупной?

— Своего не хватает. Нив у нас мало. Мы полтораста кулей снимаем со своих полей, а тысячу сто покупать приходится и для себя и для богомольцев. Хлеб у нас не совсем дозревает, случается. Наш хлеб маловесен, а в подъеме тяжеловат. Мы его с купленным мешаем. Больше для соломы пашем. Потому что нам много соломы требуется для подстилки коням. Овса своего снимаем пятьдесят кулей, а двести приходится на стороне скупать.