Читать «Монголия и Амдо и мертвый город Хара-хото» онлайн - страница 50

Пользуясь близостью стойбища должностного лица монгольской власти, тусалакчи-цзасака, я на время оставил караван и заехал к нему, с тем, чтобы заручиться местным проводником. Несмотря на то, что сам тусалакчи находился в отсутствии -- в Пекине, -- я был очень любезно принят его супругой, которая обещала всякое содействие и действительно в тот же вечер прислала нам проводника.

Дальнейший путь пересекал пригурбун-сайханскую степь, напомнившую мне, между прочим, по своему общему характеру, степи Куку-нора; пройдя ее, экспедиция расположилась на ночлег в урочище Цаган-иргэ-буцэ, с расчётом на следующий день перевалить хребет и спуститься в ставку монгольского князя Балдын-цзасака, где мы намеревались устроить довольно продолжительную остановку.

Упорно преследовавший нас в течение значительного периода времени резкий юго-западный ветер дул и на этот раз, но, по обыкновению, к вечеру стих. Омрачавшая воздух тонкая пыль была отброшена в долину, на прозрачном небе заиграла дивная заря... Зори Центральной Монголии вообще отличаются необыкновенной тихой прелестью. Чистый воздух способствует тому, что нежные переливы тонов выступают как то особенно рельефно и создают неподражаемую по своему художеству картину. Долго, бывало, стоишь недвижимо и молча смотришь в сторону тускнеющего заката; краски ежеминутно меняются, переходя от пурпурных к розовым и фиолетовым. Небо постепенно становится темнее, глубже, и одна за другою загораются звезды, сначала первой, затем средней и малой величины... Луна украдкою выглядывает из-за отдаленных, резких по очертаниям вершин гобийских высот... Природа земная засыпает, а небесная открывает свое заманчивое величественное царство...

На следующее утро, восемнадцатого февраля, мы выступили в дорогу с особенным подъёмом духа, так как все были осведомлены, что остался лишь один переход до приятного, заслуженного отдыха на южных склонах Монгольского Алтая... Вид приближавшихся гор невольно радовал глаз. Теперь уже ясно выступали отдельные скалы, расщелины, альпийские луга. Еще несколько верст, и экспедиция вступила в узкое извилистое, отчасти засыпанное снегом ущелье, которое должно было привести нас к перевалу. Чем выше мы поднимались, тем круче и каменистее становилась тропинка. Внизу, под нами на луговой террасе, виднелись "кэрэксуры" (древние могилы {О кэрэксурах см. "Монголию и Кам".}) в виде каменных пирамид, по дну ущелья бежал, монотонно журча, ручей, а кругом стояла невозмутимая мертвенная тишина. Редкие кочевья монголов жались в пазухах гор, по унылым утесам держались одни красноклювые клушицы (Graculus graculus [Pyrrhocorax pyrrhocorax]), да кое-где вспархивали альпийские вьюрки (Montifringilla alpicola)...