Читать «Мой Советский Союз \ Танец белых журавлей» онлайн - страница 17

Сколько захватчиков, копыта коней которых топтали виноградники Грузии, поглотила здешняя земля! Таков был конец многих завоевателей: римлян и византийцев, персов и арабов, сельджуков и турков, татаро-монголов. Их мечам не под силу было покорить гордых горцев, черпавших свою силу от горячих ключей родной земли.

Грузия… В парке древнего грузинского храма святого Давида, возвышающегося над вершинами гор, обнимающих Тбилиси, хоронят поэтов и писателей. Горная вершина — их последнее ложе… Грузия знает, как сохранить крылья своих орлов даже после смерти.

Вот могила поэта Акакия Церетели, страстного борца за свободу. Вот могила Якова Гогебашвили — автора учебников для народных школ, автора букваря «Грузинская азбука». Памятник ему — вечно раскрытая каменная книга на его могиле. Вот могила выдающегося грузинского писателя и общественного деятеля Ильи Чавчавадзе…

Замираешь перед могилой, надгробие которой — театральная маска, увенчанная виноградной гроздью. Это могила Серго Закариадзе, актера, подарившего грузинскому театру героев Шекспира, известного миллионам людей как «отец солдата».

На высоком месте у храма святого Давида — могила великого народного поэта Грузии Галактиона Табидзе.

Да, грузины взбирались на гору святого Давида, неся на плечах тела своих поэтов и писателей, чтобы сказать с горной вершины:

— Наши поэты — это наши новые святые!

Грузины знают, что поэзия священна!

Канци — бычий рог — традиционный грузинский бокал. Его не поставишь на стол, этот изогнутый, заостренный рог-бокал. Он должен быть в твоей руке, пока ты его не опустошишь!

У дружеского застолья в Грузии — свой особый ритуал. Во главе стола восседает тамада — избранный присутствующими глава застолья, ему принадлежит право поднять первый бокал, провозгласить первый тост. Ни один бокал не зазвенит, ни один тост не прозвучит без разрешения тамады. Ему повинуются беспрекословно, ибо власть его — власть братства и веселья. Звон бокалов и тосты звучат до тех пор, пока не провозгласят здравицы за всех, кто сидел за столом. Тот, за кого пьют, должен стоять — ведь это тост в его честь.

…Несколько капель вина все время оставалось на дне бокала тамады — поэта Резо Амашукели.

— Мой отец часто говорил: Резо, оставляй в чаше немного вина, чтобы ангел мог почистить свои крылышки…

Сколько ангелов омыли свои крылья в грузинских чашах?

— Хочу, чтоб шар земной стал чашей, — провозглашает тамада Резо, — наполню я ее сверкающей благодатной влагой грузинских виноградных гроздьев, и выпью я ее за счастье Палестины! Оставлю в ней, на дне, немного чудной влаги, чтоб крылья в ней могли почистить все ангелы Палестины!

От виноградных гроздьев — к древним храмам. Грузины любят свои виноградники и свой хлеб, своих поэтов и чтут свою старину. История пульсирует в их корнях биеньем интернационального чувства. В этих корнях зародыши тех бутонов братства, которые распускаются, как только коснется их хлебных лепешек или бокалов рука друга.

Древний православный храм Свети-Цховели в начале XI века возвел грузинский зодчий Арсукисдзе. Когда он закончил постройку, ему отсекли правую руку, чтобы не мог он больше создать подобную красоту.