Читать «Мой Советский Союз \ Танец белых журавлей» онлайн - страница 120

— Но карты, наверное, все-таки есть? Обстановка есть на Лене: бакены и буи морские стоят здесь, в устье?

— На Лене, конечно, обстановка есть, надо отдать справедливость Гидрометеослужбе, которая поставила светящиеся буи. Однако товарищи стали очень рано к зимовке готовиться. Уже сегодня начинают убирать бакены, вехи, а навигация еще в самом разгаре. Условия работы в Арктике, конечно, очень серьезные и очень тяжелые. Доказательством является то, что в эту навигацию морские суда пришли позже, чем в прошлые годы. Их тоже задержала ледовая обстановка. Кроме того, в течение навигации фарватер на реке неоднократно меняется. Пошел снизу вверх — один фарватер, спускаешься вниз — встречаешь уже совершенно другой…

— Расскажите о себе, Аполлон Иванович.

— Да ведь что о себе рассказывать… Плаваем туда-сюда… Вот капитаны Сенцов с Буровым — рекопроходцы, основоположники пассажирского движения по Лене. А я вот… Воевал на Халхин-Голе, участвовал в финской, в Отечественной. Был командиром дивизиона подводных лодок, затем соединения, затем возглавлял истребительный отряд морских охотников… Привез четыре ордена и осколок в позвоночнике. Эту железку мне вытащили в Ленинграде, заодно и аппендицит выхватили…

Команда у меня небольшая, всего двадцать человек. Из них кадровых восемнадцать да еще двое практикантов. Команда молодежная, но ребятишки хорошие, исполнительные, непьющие. Да пойдем, я тебя с ними познакомлю.

Мы поднялись из каюты на мостик и зашли в рубку. У штурвала стоял худощавый черноволосый паренек.

— Познакомьтесь. Это наш рулевой Вячеслав Иванович Грязнов. Год рождения тысяча девятьсот тридцать девятый. Хороший товарищ, исполнительный, инициативный работник. Отличное зрение. Когда он на вахте, я спокоен…

Слава Грязнов родился в Олекме. Он якут, плавал матросом на "Олеге", потом перешел сюда.

— Чувствовать дно надо, — говорит Слава, — такая наша работа. Берега и обстановку в темноте и в тумане видеть надо. Запоминать дорогу надо. Судно сидит на двести тридцать сантиметров, а то и на двести шестьдесят, а тридцать сантиметров большое дело. Из-за этих тридцати сантиметров надо выбирать совсем другую дорогу. Судовой ход ощущать надо…"

Так писал о ленских капитанах и реке Олег Куденко.

— Хэлло, доброе утро, — крикнул я Ивану Данилову, хотя знал, что он не мог меня понять.

Иван дружелюбно взглянул на меня сквозь толстые стекла очков и помахал руками, что должно было означать, что утро неприятно холодное. Я кивнул. Взаимопонимание было отличное. Иван Данилов слегка кивнул мне и продолжил свою прогулку по палубе парохода "Механик Кулибин".

Мы сели на мель, когда оставалось лишь несколько километров до нашей цели: большого острова на реке Лене. Между тем подошли оба других парохода. Но прошло еще целых два часа, прежде чем объединенными их усилиями удалось сдвинуть с места наше судно.

Остров был большим и впечатляющим. Таежная трава, стройные березки, заросли кустарника. Целый день был в нашем распоряжении, и мы пошли гулять по якутским лугам. Иван Данилов, мужчина в годах, был в восторге. Он не переставал радоваться. Он радовался траве и цветам, радовался побегам желто-золотых березок, он пришел в восторг, увидев стадо коров, идущее нам навстречу. Задумчиво он рассматривал следы на траве. "Юрты", — сказал он. Затем объяснил Александру и мне, что прошло уже несколько десятилетий с тех пор, когда здесь стояла последняя якутская юрта. Жители острова живут теперь в настоящих каменных домах… В сотне метров от нас низкорослый якут на своем мопеде торопился к причалу. Ведь на пароходе были пассажиры из Якутска, а это обещало интересные новости.