Читать «Мой персональный клоун (р-)» онлайн - страница 13

Из-за химиотерапии зимой у меня начали выпадать волосы. Оставшиеся росли клоками, что выглядело кошмарно, поэтому голову обрили. Родители старались проводить со мной как можно больше времени, но было видно, как они измотаны. Я лежал в больнице уже почти полгода, без надежды на выздоровление. Мне не становилось хуже, но и лучше мне тоже не становилось.

А в один из обычных дней я неожиданно умер. Организм устал бороться с болезнью. Утром поднялась температура. Днем перехватило дыхание. И меня не стало. На целый час…

Когда я пришел в себя, было темно. И очень холодно. Я пошевелился и понял, что накрыт простыней. Несмотря на то, что меня знобило, я вдруг ясно осознал, что впервые за долгие месяцы чувствую себя хорошо. Боль ушла, как после впрыскивания лекарства. Только голова была ясной, а значит, отсутствию боли я был обязан не лекарствам.

Я скинул простыню, сел и огляделся. В полумраке скудного освещения – горела всего одна лампа дневного света – место, где я оказался, выглядело зловещим. Это было весьма просторное помещение, стены его покрывал серый кафель. На каталках лежало несколько тел, накрытых простынями. Я спустился на пол, голые ступни обожгло холодом, подошел к одному из тел и откинул покров. На каталке лежала девочка лет четырех, глядела в пустоту застывшим, покойным взглядом, какой бывает только у мертвых. Голова ее была также обрита, как и моя. Значит, она умерла от той же болезни, что и я, и проходила перед смертью химиотерапию.

Разумеется, все эти выводы я смог сделать много позже. А тогда я пребывал в растерянности, я и предположить не мог, что умер и оказался в больничном морге. От страха я закричал, что было сил:

− Рыжий! Рыжий, где ты?!

Я так привык к тому, что клоун все время рядом, что мне казалось – он никогда не покинет меня, будет всегда моим спутником, способным подсказать правильное решение, дать нужный совет, рассмешить, когда грустно и успокоить, когда страшно. Но никто не откликнулся на зов.

Я обернулся и вдруг я увидел его, на простыне, которая недавно служила мне саваном. Рыжий лежал в позе, выдающей страдания, скрючившись от боли. Сведенные судорогой руки обнимали колени. Я сразу понял, что мой клоун умер. А вместе с ним важная часть меня. Я понял, что уже никогда не смогу улыбаться, как раньше, осознал, что мир жесток и часто несправедлив. И самое страшное знание – он может быть жесток к тем, кого мы любим…

Мое чудесное воскрешение вызвало массовый переполох в больнице. Вокруг меня воцарилась суета, а я был словно во сне. Проявления внешнего мира – крики и беготня – воспринимались мной через плотную пелену глубоких переживаний. Помню, как орал на подчиненных, угрожая им увольнением, главврач, как возмущалась мама, говорила, что этого так не оставит, как извинялись передо мной по очереди местные доктора, как затем в больнице объявились сектанты, прослышавшие о моем чудесном выздоровлении, и как они же пытались меня похитить. А потом все по очереди расспрашивали меня о том, что со мной случилось. Я повторял одно и то же: «Не помню, помню только, как очнулся там, где все умерли».