Читать «Мой Западный берег. Записки бойца израильского спецназа» онлайн - страница 41

Краем глаза вижу, как Генис стирает пот с лица, не отрывая глаза от прицела. Он тоже работает, как и я. Не знаю, понимают ли даже наши ребята, в каком напряжении мы сейчас находимся.

Начинаю искать снова. Налево — направо, напряжение — расслабление. Это мой мир. И я здесь бог. Я решаю, кому подарить жизнь, а у кого взять. И даже, если мне захочется выстрелить в невиновного — мне за это ничего не будет. Мой офицер не увидит на этом расстоянии ничего, а второй снайпер просматривает другой сектор. Да к тому же я всегда могу сказать, что у убитого было оружие, только его подобрали. Так что я здесь единственный хозяин в этом театре. Они могут ходить по сцене, что-то делать, думать, что они решают за себя или что «на все воля Аллаха», но все ниточки от их жизней сейчас собраны у меня в руке. Вам доводилось испытывать подобное чувство?

Делаю несколько глотков воды из трубочки. Сегодня жарко, да и каска с бронежилетом не добавляют прохлады. И снова начинаю все сначала. Расслабление — напряжение, улица — дом — улица, окно — крыша — окно, ребенок — мужчина — женщина. Сегодня никто не уйдет от моего взгляда.

17

И каждый раз, когда падает боец, рождается ребенок с его именем. И доброволец заполняет его место в рядах.

Надпись на бункере пехотной базы

Психология смерти. Ты знаешь, что каждая операция может стать для тебя последней. Каждый раз, когда ты уходишь в бой, знаешь, что вернуться могут не все. И каждый день знаешь — он может стать последним. Наша жизнь всегда на грани.

Но если ты идешь в бой и боишься, то тебя обязательно убьют. Потому что ты не будешь думать о бое. Ты будешь думать о своем страхе. И твои действия будут не так точны и быстры, как могли бы быть. А промедление, как говорится, смерти подобно. За наши ошибки расплата всегда одна — пуля.

Каждый борется со страхом по-своему. Я представляю, что уже мертв. Подробно и красочно прокручиваю в голове возможные варианты своей смерти и убеждаю себя, что уже мертв. А мертвым не страшно. Им уже все равно. И поэтому в бою я действую, не думая о страхе. Просто, как машина, которой дали приказ. А о моих навыках, чтобы я действовал как надо, позаботились командиры на тренировках.

За полтора месяца — трое погибших в нашем подразделении. Томер, Гадри и Мендельс. Три фотографии в черных рамках висят на «Стене Памяти» в нашем клубе. Ребята не из моего взвода, но в подразделении нас меньше сорока, все как большая семья, все близко знают друг друга.

Каждые две недели похороны. Снова мы стоим на кладбище, весь взвод вместе, береты на головах и взгляд полон грусти. Смотрю вокруг на плачущих вокруг меня людей и не знаю, что я мог бы им сказать. Как успокоить мать, обезумевшую от горя? Как объяснить десятилетнему ребенку, что его старший брат больше никогда не вернется домой? Как остановить слезы молодой девушки, которая никогда больше не обнимет любимого?