Читать «Мой Западный берег. Записки бойца израильского спецназа» онлайн - страница 36
Алон Гук
Так что, может быть, наша армия не блещет дисциплиной в обыденной жизни. Никто не отдает честь офицерам и не вытягивается перед ними по стойке «смирно», но отношения с командиром, как с другом, дают тебе ощущение сплоченности и того, что твой командир пойдет за тебя до конца — как в бою, так и против всех генералов этой армии, если понадобится.
Через неделю после возвращения Шимри выдал нам приказ собираться. Нас передислоцируют на базу возле Шхема на неопределенный срок — от месяца до трех. Командование округом решило направить нас туда для проведения операций и несения боевого дежурства. Отдых закончился. Мы собрали оружие и снаряжение, загрузили грузовики и отправились на указанную базу.
14
Все от бога, но когда пуля попадает в тебя, — она снимает голову.
Арабская поговорка
Послеобеденный зной. Солнце стоит высоко и нещадно палит, а мы прячемся от него в тени навеса. Пьем кофе и курим, вспоминая ночную операцию. Ребята просыпаются и, не спеша, подтягиваются к нам. Не то что у нас в армии спят целый день, просто мы вернулись в пять утра. Я примерно год так жил — ночью операции, а днем отсыпался. Отсюда и кличка нашего подразделения — «Совы».
— Алон, а ты вчера после того, как мы на мину наехали, по-русски матерился! — Тофах подкалывает меня, заваривая очередную порцию кофе.
— Да не гони ты, Тофах, ничего я не матерился, ты вообще ничего не помнишь, сидел в шоке, глаза выпучив, — отвечаю ему, затягиваясь сигаретой и прекрасно помня, что матерился.
— Ну ладно, круче всех Ронен, как обычно, расстрелял два магазина по «темному подозрительному пятну». Это был мусорный ящик, Ронен!
— Придурок ты, Тофах! А вдруг за ним террорист сидел?
Ронен никогда не сдается в спорах, хоть, может быть, и не всегда прав.
— Твоя мама там сидела!
— Иди ты в жопу, придурок!
Так за этой поучительной и содержательной беседой Тофах доварил кофе, разлил его по стаканам, и мы продолжали разговор, делая маленькие глотки. К нам подошел Саги и тоже взял стакан. Было жарко, но навес давал стабильную тень, по радио играла музыка, и вообще было хорошо.
А вчера действительно было тяжело. Когда мы въезжали на территории, под нами взорвалась самодельная мина, и от неожиданности и от напряжения наш парамедик впал в «боевой шок». Мозги у него отказали, и он, открыв верхний люк бронемашины, встал во весь рост и начал стрелять из автомата во все стороны, громко вопя при этом. Мы втянули его внутрь, а у него глаза навыкате, абсолютно ничего не соображает. Нервы сдали. Если бы арабуши сделали толковую засаду, то точно бы его положили. А так мы у него оружие отобрали, дали по роже, чтобы успокоился, — и все. Он, конечно, парамедик, а не боец, но такой фигни от него никто не ожидал.
— Да, день начинается только после чашки хорошего кофе с сигаретой, — сказал я, ни к кому, собственно, не обращаясь.
Но хорошие моменты длятся у нас очень недолго. Шимри выскочил из своей комнаты и закричал: