Читать «Мои 90-е» онлайн - страница 150

Наша двухкомнатная квартирка выходила окнами в гулкий асфальтированный двор-колодец. Никогда и никого я там не видела, кроме людей, выносящих мусор в помойку по месту прописки. Они медленно пересекали двор по диагонали. И я играла в киллера, стоя у крошечного кухонного окна. А надо было бы – в повара. Женя учил меня делать омлет, «как принято во Франции»: взбивая отдельно белки и медленно вливая туда желтки со сливками. Было что-то чудовищно провинциальное в таком отношении к быту, к женщине, к омлету… Его наставления по кулинарному мастерству врезались в мою память навечно. Удивительно, но они мне так и не пригодились в жизни: мой нынешний любимый муж терпеть не может омлет.

Собственно, набор развлечений заметно сузился. Стало скучновато. В соседней комнате часами скрежетал напильник. Евлампий узрел Бога. Он ушел с головой в русскую зарубежную церковь. И для нее, для алтаря, выпиливал огромный резной крест из фанеры. Красота этого изделия была сомнительна. Но в качестве послушания – идеальное занятие: отнимает все свободное время и смиряет ум. В промежутках, вспоминая свое рок-н-ролльное детство, Евлампий х-ярил на контрабасе. Днем и ночью.

Алекс вышел из тюрьмы раздутый, как утопленник. Так бывает, когда торчки завязывают. У них ломается метаболизм. Его синеватый паук на запястье тоже увеличился в размерах. Это было весьма символично. В тюряге ему пришлось переломаться и устроиться работать. Его взяли на кухню, на разнос еды. Он развозил ее по камерам на железной тележке. И жрал как конь. Потерял все обаяние декаданса. А я потеряла всякую надежду на получение вида на жительство. Вместо двух лет, превратившихся в три, я уже уверенно шла на четыре.

Женя заговорил о том, что в Директорате по иностранцам о нем забыли. Женя «сидел по малолетке» в рефьюджи-кемпе. То есть он «сдался», когда ему было семнадцать. Но его не отдали на усыновление, не предложили обучение, не вызывали на второй суд после апелляции, просто не вспоминали о нем уже третий год. Это было слишком долго для любого рефьюджи. Вероятно, они специально тянули время. Или потеряли дело. Но как только найдут, сразу вышлют. Уже не было никаких иллюзий.

Шел девяносто пятый год. В кожаных штанах промерзала жопа. Платформы, короткая мохнатая куртка в пояс, шапка с маленькими рогами. Женя – в черном плаще с длинными волосами. Так ми приехали к Алексу на стрелку. Отдавать мою часть социала. Мы втроем с Алексом оказались на хате у типчика в кожаной жилетке и огромным бультерьером. Типчик был в ударе. Он был – само вдохновение. Он недавно открыл для себя экстази. И теперь, не скрывая восторга, продавал его людям. Желательно оптом. Алекс переводил. Мы взяли две таблетки попробовать. Типчик был разочарован, но Алекс взял у него еще вес герыча на продажу. Все равно скоро обратно – в тюрьму, а жить и торчать на что-то нужно! Там мы виделись с Алексом в последний раз. И встретились только спустя десять лет.