Читать «Мои 90-е» онлайн - страница 139

– И что, многие отсюда устраиваются на работу за полгода?

– Да что ты, почти никто!

– Ааа…

– Ну, пойдем, домой, дорогая, – ехидно пробормотал мой муженек, – теперь мы будем жить здесь вместе. Иначе тебя лишат социала.

Алекс сказал что-то важное по-датски чуваку в синей форме. Из всей тирады я знала только слово «kone», что означало «жена». Так меня ласково называл Алекс в минуты духовной близости. Я обреченно поплелась вверх по лестнице. Мы забрались на третий этаж, миновав административный этаж и шумный, прокуренный этаж холостяков. Из коридора на лестницу выглянул мужчина с рыжими усами, зубной щеткой во рту и полотенцем на плече.

– Туалеты и душевые здесь общие, – пояснил Алекс.

Я молча поднималась. И вспомнила хорошее русское слово – общежитие. В одном таком общежитии я потеряла свою невинность. Самое страшно там было – идти после этого по коридору в туалет. Ладно…

– И кухни здесь тоже общие, но ты так любишь готовить, что это тебя не должно особо волновать.

Я представила себе Иркину приемную семью, крупных румяных датчан, сидящих вместе за завтраком, и Ирку, молча уносящую миску с хлопьями к себе в комнату. Ладно… Мы прошли по широкому и темному коридору и зашли в одну из безликих картонных дверей. Я остолбенела. Такую конструкцию было бы сложно представить даже в наркотическом бреду: внутри комнаты стояли фанерные перегородки, как в школьных туалетах – не доходящие до потолка и до пола. Внутри каждого отсека стояла кровать, стол и стул. Крючки на стене заменяли шкаф. В оставшемся свободном общем пространстве – узком коридоре вдоль стены – стоял стол и два стула. Тут же находилось окно, выходящее на угол Истед-геде, с дежурным дилером, переминающимся с ноги на ногу. Один отсек пустовал. Алекс гостеприимно впихнул меня туда.

– Пока я жил один, мне дали эту комнату для одиноких… эээ… двойную. Завтра пойдем в офис и попросим себе семейную комнату. Там будет холодильник и двухспальная кровать. Но душ все равно общий.

Двуспальная кровать будет ждать меня в аду. В голове тут же созрел план:

– Да ну, Алекс, чего морочиться. Давай останемся тут. Я буду спать в соседней комнате. По фигу холодильник!

Алекс не любил морочиться. Он тоскливо вздохнул, провожая мечту о двухспальной кровать, и мы остались соседями. Аллилуйя! Надо заметить, что нижний просвет в фанерной стенке раздражал гораздо больше, чем верхний. В него иногда заползали клочья пыли, мелочь и грязные носки. Верхний просвет наталкивал на тоскливые размышления о лестнице в небо. Алекс постоянно уходил утром «по делам». Вечером, довольно рано, он уже курил лежа в кровати. «Пожар? Да ну, не беспокойся! Это был „эксседент“ – телевизор взорвался! Сигареты тут ни при чем… У нас же нет телевизора, все будет нормально». Я представляла себе ту злосчастную ночь, когда в коматозном мозгу Алекса взорвался телевизор, и каждый вечер, когда он засыпал, заходила в его отсек и вынимала у него из руки тлеющие окурки. Он сжимал их так крепко, что постепенно я поверила в телеверсию пожара.