Читать «Мои 90-е» онлайн - страница 110

Я согласилась на фильм с женщиной. Это уже была какая-то квартира в Копенгагене, недалеко от того места, куда мы ходили с Алексом, когда он пытался продать меня на мясо. Я приехала первая вместе с Хенриком, он посадил меня в гримерку, чтобы я успела «накраситься и запудрить всякие синяки». Я очень смеялась и спрашивала: «Почему ты считаешь, что у меня должны быть синяки?» А он сказал: «Да у вас у всех синяки, вечно!» Он принес мне в гримерку лимонад. Меня всегда очень трогало, если обо мне кто-то заботился. И я сразу расслабилась. Напевала что-то себе под нос, когда вошла моя напарница. Хрупкая маленькая блондинка. За ней зашла вторая – крашеная в черный готка. Мне было все равно, с кем трахаться, но все же я была возмущена: почему их две? Что за фигня, у нас здесь работа или балаган? И я сухо спросила: «Кто будет сниматься?» Блондинка тихо пискнула: «Я. Очень приятно, nice to meet you». Я оглядела ее с ног до головы, и она совсем стушевалась. Она ужасно нервничала и привела с собой подружку. Для поддержки. Нас посадили на кровать, за камерой стоял Хенрик и оператор. Сюжета не было. Хенрик сказал «Главное, не жуйте сопли! Если все будет нормально, мы снимаем, если что-то пойдет не так, мы машем вам – вот так вот. Если вы продолжаете – останавливаем съемку». Девушку вообще парализовало. Весь экшн держался на мне. Не то чтобы мне это особо нравилось. Но я хотела сыграть хорошо, натурально, как в театральном кружке в школе. Хенрик все время просил меня щипать ее за попу, потому что она, говорит, «холодная как бревно, щипни ее, у нее нет эмоций». И я даже один раз действительно ущипнула ее. То и дело нас просили замереть или запомнить положение тел, пока они что-то там химичили в настройках. Это было нелегко, мышцы сводило порой. А потом через две минуты: «Так, с того же самого места!» А еще нужно было запомнить темп, на котором сделали паузу. И сохранить видимость страсти. Это работа: никакого вожделения, никакой похоти вообще. Да и как она может быть, если ты все время должен следить за положением тела в пространстве, чтобы не закрывать от камеры «самое главное», чтобы видно было и это, и то. А потом: «Стоп, сейчас будет наплыв». Значит, пока они делают крупный план, ты не меняешь мизансцену. Ты работаешь на камеру и не испытываешь ничего вообще. Это – тяжелая физическая работа. Не слишком почетная. И не слишком доходная. Вряд ли чем-то отличается от того, чтобы перед камерой косить траву или копать яму, например. За камерой наш режиссер что-то шипел вполголоса, давал советы.