Читать «Мои 90-е» онлайн - страница 106

Сидели мы в этой комнате вдвоем с Ханной, пили кофе и болтали. Болтать, правда, я не очень любила, плохо язык знала, но все равно пыталась. Я чуть-чуть была постарше и вообще как-то поувереннее себя чувствовала, как ни странно.

Когда я приехала первый раз работать и разделась, красивая такая, все вдруг они начали ржать. Толстый Хенрик и его друг-фотограф начали пихать друг друга в бок и потом спросили: «А у вас в России все так ходят?» Я спросила: «В чем дело-то, друзья, что вам не нравится?» А они сказали: «Ну, дело в том, что ты очень мохнатая. Вообще-то это было очень модно в семидисятых, а сейчас это не возбуждает. Очень круто было бы все это сбрить. Ты знаешь, что такое интимная стрижка? Ты сходи сейчас в какой-нибудь салон красоты, сейчас их везде делают». Я знала, что в Москве так делают только проститутки. Но я же не… В школе живописи тоже были обычные люди, и мне в голову не приходило, что нужно делать какую-то эпиляцию… Я вообще-то не очень волосатая женщина, меня этот вопрос не сильно волновал. Ноги и подмышки я брила станком, а лобок я никогда не брила, потому что меня никто этому никогда не учил. Было ясно, что ни в какой салон красоты я точно не пойду, потому что это платная услуга, на которую у меня нет никаких средств. И выход – сбрить все на хер – меня абсолютно устроил. Надо сказать, я не стала запариваться на эту тему, понимая, что все это – культурные условности. Просто сделала, как просили. Но, сбрив один раз, делаю так и сейчас. Я на веки вечные усекла, что брить надо. Потому что Хенрик как-то очень убедителен был, когда увидев мой лысый пирожок сказал: «Тhis is more sexy». С тех пор это непреложная истина для меня.

Дежурили мы раз или два в неделю. И работы получалось два-три часа максимум. У меня была кличка Black Russian – оказывается, есть такой коктейль с водкой. Я не знала. Просто я в черном всегда ходила, да и сейчас так хожу. Я выполняла приблизительно один и тот же набор кульбитов на диване, плюс-минус, в зависимости от настроения. «Маньяков» было много, всех я не помню, естественно. А один раз пришел вполне симпатичный чувак, в моем вкусе, можно сказать. Лет тридцати, с бритой налысо головой, коренастый. И он выбрал меня, и мы пошли с ним на диван. И только я начала там что-то изображать, как он, очень неожиданно для меня, эдак бесстрастно подошел, расстегнул ширинку и показал взглядом: «Давай!» А сам начал настройки в мыльнице менять и на ракурс сверху примериваться.

Я сказала, что это не моя работа и я этого делать не буду. Он очень удивился, просто оторопел и сказал: «Я заплачу тебе extra-money!» Но я сказала: «Нет, дело не в деньгах, просто это не моя работа, понимаешь? Это я делаю, а это – не делаю». Он разозлился ужасно, по-моему, даже хотел ударить меня по морде, но сдержался. Он бегал по этой комнате и истерично что-то причитал по-датски. Типа что так нельзя с клиентами, и что только русские сумасшедшие могут так себя глупо вести, и «зачем тогда ты сюда пришла работать»… Но я зарубилась и твердо решила, что меня никто не заставит, если я не хочу. Сидела и демонстративно ковырялась в пальцах ног. В итоге он выскочил наружу с расстегнутой ширинкой. Пришел Хенрик и меня отчитал, но и ему я сказала: «Хенрик, мы об этом не договаривались, извини». Он развел руками и привел ему мою напарницу. Я вышла. Она сделала все как надо, не пикнув. Я поняла, что больше сюда ходить не буду, потому что здесь мне все-таки никто не гарантирует… неприкосновенность. Как говорится, «спать ты со мной можешь, но душу ты мою не получишь…» Что-то из этой оперы. Из Куприна «Ямы», кажется. Слишком рано в детстве я ее прочитала, видимо.