Читать «Мое частное бессмертие» онлайн - страница 52
Борис Евгеньевич Клетинин
Глаза в глаза.
Крупным планом.
Я попятился, он – следом.
Я прободнулся в толпу, мимо Таисии-математички, толкнул Стреженя и схлопотал от него кулаком в грудь.
Побежал в аллею классиков.
Вокруг сдавали флажки.
Кулич проспекта расслаивался.
У фонтана я оглянулся.
Мамочки!
Он за мной!
Подгорев от нового язычка страха, я – в кустарник, оттуда в каштановую посадку. Оттуда близко до просмоловых прясел ограды, там троллейбус подхвачу.
Но троллейбусы пока не пустили.
Тут меня и слапили.
Вот и всё, страх посох, стало больно от одного-единственного тубах
Мильтон тубахнул мне под низ живота, накрутил ухо.
И… уплыл, как не был.
Я не мог перекатить в себе ни единого вдоха, всё встало во мне, как помидоры в к
Одно утешало: своё я отхлопотал. Ну, по порядку.
…у нас гости: Вяткины с сыном Гришей.
Мы с ним увели телефон в детскую и стали набирать чувих из его класса (они моего голоса не знают).
А потом нам крикнули: «Дети, мороженое!» – с родительской половины.
Для гостей баба Соня расписывала нашу встречу с Кислярским из «12 стульев» – этим летом, в доме отдыха «Иванча» под Оргеевом.
Я с восторгом вмешался, прибавив, что в жизни Кислярский выглядит один в один как в фильме: пугливый толстяк с маленькой, как болотная кувшинка, головой.
«Да-да, у Вити с ним завязались свои особые отношения!» – подтвердила баба Соня.
«Просим!.. Просим!.. – потребовали Вяткины. – Со всеми подробностями!»
Ну я и рассказал, как встретил его в пустынной боковой аллейке после ужина. Время было 20.30, ну, может, 20.45, и было слышно, как музыканты настраивают гитары на танцпятаке… И вот, гляжу – идёт на меня! В тёмно-синей мастерке на короткой змейке. С графинчиком кваса в руках. Увидя его, я сразу вспомнил, как в кинофильме он бекает-мекает: «А сто рублей не спасут отца русской демократии?», и чуть не заржал. Но я не заржал, а только улыбнулся: «Добрый вечер!»
– «Заржал!» – фыркнула мама. – Что за манеры, сын?..
– Не перебивай, интересно! – Вяткины за меня вступились.
Пришлось дальше.
В Доме отдыха и не догадывались, что с нами тут киноактёр: он не ходил ни в столовую, ни на пляж.
Hа другой вечер я снова повернул в ту аллейку.
Колючая акация глушила её. Лесные голуби ухали.
И вот!
Опять он со своим графинчиком.
Мы кивнули друг другу как заговорщики, и он дал мне отпить прямо из стеклянного носика: за то, что его тайну храню…
А потом он уехал.
Вот и всё.
«Даже мне не говорил!» – упрекнула мама, а Лебедев похлопал в ладоши и, улучив момент, увёл меня в кухню.
«Сочинял бы хроники в таком духе – давно бы имел абонемент на «Нистру»! – сказал он. – А что! Я приятно удивлён! Тебе удалось не просто изложить событие – встреча с популярным киноактёром – но передать атмосферу! Сам посуди! Тёмная аллейка периферийного дома отдыха, вечер, лесные голуби!.. – и он показал большой палец в знак одобрения. – Ещё ты упомянул о теплостойкой мастерке (в середине июля!), дав понять, что твой герой немолод! Ну и, наконец, мне передался вкус охлаждённого кваса в стеклянной посудке, легко предположить, что от директора дома отдыха лично! И поверь, я бы дорого дал… – он шумно сглотнул слюну, – чтобы отпить из того носика!» «Ха!» – хмыкнул я польщённо.
