Читать «Моё собачье дело» онлайн - страница 78

Но мы все шли и шли. Никуся насвистывал песни, мечтательно смотрел по сторонам и не удостаивал меня ни одним взглядом. Наверняка потому, что его мучили угрызения совести, угрюмо размышляла я, еле поспевая за своим шустрым хозяином. Иногда нам встречались велосипедисты в дурацких обтягивающих полуштанниках и пестрых касках, проносящиеся мимо нас со свистом, и семейки, выгуливающие детвору и таких страдальцев, как я. Разжаренные и распаренные, мы даже не лаяли друг на друга, а только товарищески переглядывались. Никто из нас не носился меж деревьев и не играл, как обычно. Погода взяла свое, и я стала ностальгировать по зиме, когда гулять было тоже не столь приятно, но хотя бы не так мучительно. Если вам предложат печку и холодильник, куда вы с большей охотой полезете? Вот видите…

— Классно, да? — проник Никусин голос сквозь шум пульсирующей крови в моих ушах. — Просто великолепная погода!

Мне никак не хотелось это комментировать.

— Когда на дворе лето, надо пользоваться каждой минутой! — философски сказал Никуся и важно кивнул. — Так что радуйся, сегодня мне не надо ехать на занятия по пианино, и мы пойдем с тобой по большому кругу. Жалко, что сестра твоя заканючила, но тут уж она сама виновата.

Сестра моя не могла найти более подходящего момента для канючества, подумала я с нагнетающим отчаянием. В то время, как она блаженствовала на влажном ледяном полу, мне предстояло пройти через все существующие круги ада. Вы спросите, откуда мне было известно про климат в аду и вообще про его наличие? Позвольте мне не распространяться на данный вопрос. Пусть хотя бы некоторые уголки нашей собачьей души останутся для вас загадочными.

Мы шли и шли, шли и шли… Я знала, что такое большой круг. И в более терпимое время года это была изнуряющая прогулочка, первую часть которой мы бежали еще довольно бодро, но вторую уже думали только о том, как бы вернуться домой и завалиться на наши любимые подушки, чтобы не вставать до самой вечерней кормежки. Иными словами, путь был длинный и тяжкий.

Вот и теперь у меня стали подкашиваться ноги, хотя мы еще не прошли даже половины. Перед глазами у меня периодически темнело, но довольно быстро снова светлело, в голове стоял назойливый гул, и раскаленная вата сдавливала мне мозги. Нос мой был сух, как жгучий песок в песочнице, а с языка поднимались клубы горячего пара. Дорога потихоньку плыла в разные стороны.

Изредка Никуся посматривал на меня с некоторой тревогой. Но возвращаться не было смысла. Мы почти дошли до лошадиной фермы, которая находилась ровно на середине пути. Во всяком случае, снова пришлось бы подниматься в горку, так как до сих пор мы постепенно спускались.

— Смотри, уже совсем немного осталось! — с налетом ужаса в голосе подбадривал меня раскрасневшийся и вспотевший до самых кончиков волос Никуся. — Вот только пройдем быстренько эту часть на солнце, а потом снова — хоп — и нырнем в тень. А там уже и до дома не так далеко.

Но часть на солнце мы быстренько не прошли. Ровно на полпути нашей нелегкой и длинной дороги, как будто я заранее задумала такое коварство, беспощадное солнце прожгло-таки что-то в моей маленькой черной голове. Окутавшая меня темнота так и не расступилась перед глазами, вокруг меня понеслись сверкающие звездочки, я пошатнулась и грохнулась на бок на пыльную тропинку. Язык мой вывалился, и я почувствовала вкус сухой грязи и мелких камушков, а возле моего носа поднялось песчаное облако. Я была изможденным верблюдом в пустыне без капельки воды в своих горбах. А солнце все жгло и жгло, поджаривая мои внутренности.