Читать «Моё собачье дело» онлайн - страница 36

Мне снился приют. Ротвейлеры научились-таки летать по-настоящему и навертывали круги по своему вольеру, небо горело красным пламенем, а на маленьком бугорке доктор стоял в оцепенении и, подняв руки, смотрел ввысь. В одной руке у него был шприц, а в другой щипцы для обрезки когтей. Мне показалось, что доктор кричал заклинания, но он мог и жаловаться на свою непростую судьбу. Болонка заходилась в истошном гавканье. И вдруг меня что-то заколотило в живот. Пришлось просыпаться.

Еле открыв глаза, я увидела дергающую всеми четырьмя лапами сеструху. Ими она меня и дубасила, не отдавая себе в том отчета. Я двояко относилась к таким активным снам. С одной стороны, было очень здорово носиться с невиданной скоростью по лесам и полям, в безбашенной охоте за каким-нибудь зайцем, но, с другой стороны, всегда было ужасно стыдно просыпаться и понимать, что все на тебя таращатся и над тобой смеются. Как-то раз мне даже довелось подсмотреть из-за содрогающихся хохотом спин людей на маленьком экранчике, как несчастная псинка так отчаянно за кем-то гналась во сне, что спросонья не смогла совладать с собой и смачно вмазалась в стенку. Люди веселились так, что чуть не упали с дивана, мне же было безумно жаль это несчастное существо.

Я решила разбудить сеструху и предложить ей на всякий случай переместиться на наше законное место, дабы избежать лишних неприятностей. Она была недовольна тем, что я помешала догнать ей свою жертву, но согласилась с моим разумным доводом. И мой инстинкт меня не подвел. Как только мы улеглись под лестницу, действительно послышался звук паркующейся перед домом машины. Еще до того, как она сунула в замок ключ и зашла, я поняла, что это не кто иной, как сама мама, и безумно обрадовалась. Даже очень захотелось полаять, но пока стоило себя сдерживать. (Ох, знали бы вы, какой больной темой обернулось это наше лаянье в дальнейшем… но не будем забегать вперед.)

Мама пребывала в хорошем состоянии духа, но явно спешила, так как довольно быстро отбилась от нашего бурного, повизгивающего приветствия и прошла в большую комнату.

— Эх вы, нахалки, — послышалось оттуда. Сначала я подумала, что она говорит по телефону, но я ошибалась. — Сразу на диван. Ну конечно. — Мама высунулась из двери и укоризненно покачала головой.

Я не сразу поняла, как она вычислила наше мелкое шкодство, и напряглась. Сеструха, как всегда, самозабвенно смотрела в другую сторону, как будто она и сейчас, и вообще всегда была ни при чем.

— Шерсть-то ваша осталась, черная же, — разгадала мама загадку и вытащила пылесос из чулана.

Следующие дни и, может, даже недели, диван был закидан всякой всячиной, предотвращающей новое нашествие с нашей стороны. Каждый раз, когда кто-то из людей хотел на него сесть, приходилось расчищать место, сбрасывать книги, игрушки, папки и даже подставку для нот на пол, а потом все снова собирать. Мы же умудрялись распихивать все это барахло, спокойно укладываться на вожделенное местечко и снова и снова забрасывать его шерстью. Понятное дело, это скоро всем надоело, и нам неофициально разрешилось то, бороться с чем было бессмысленно. Справедливость восторжествовала.