Читать «Мое особое мнение» онлайн - страница 148

Если бы меня спросили – в чем ты чувствуешь себя сильнее всех в журналистской профессии, я бы ответил, что я очень серьезный интервьюер. Это не только моя оценка. Во-первых, мои интервью широко цитируются. Во-вторых, я знаю секрет. Секрет заключается в том, что надо сделать самого неинтересного человека тебе, интервьюеру, интересным хоть как-нибудь. И каждое интервью имеет свою задачу. Когда к тебе приходит человек, обладающий информацией, лучше выудить информацию. А когда к тебе приходит человек, которого все знают, лучше повернуть его неожиданным образом, развернуть или спровоцировать его на что-то. Когда человек приходит на интервью, он решает свою задачу – прийти к своим болельщикам или избирателям, или фанатам, или просто как я к тебе, по-дружески пришел. Ты попытайся понять эту задачу и выскочить из нее. Мне вот это нравится.

В 1990-х жанр интервью развивался, а в 2000-х стал непрестижным. У кого брать интервью? У тех, у кого десять раз брали? У этих нельзя, те не хотят, а эти сами диктуют, что брать. Например, человек, который ведет новости, скажем, на Втором канале, вдруг поворачивается к гостю и начинает брать у него интервью. А это неправильно, это разные жанры. Я, например, очень плохой ньюсмейкер, я не могу сделать хороший выпуск, тем более его прочитать, но я замечательный интервьюер. Я не понимаю, почему мои коллеги с телеэкранов считают, что, если они посадили мальчика или девочку к ньюсмейкеру, это хорошо. Ведь они не интервьюеры, они подставки для микрофонов. Сидят, кивают. Люди забыли, что это отдельная профессия. Мы встречались с Ларри Кингом после его интервью с Путиным, я спросил: «Ларри, почему интервью с Путиным такое скучное? Ну никакое». Он ответил: «Ну вы же интервьюер, должны понять. Когда он сказал «она утонула», я понял, что мы вошли в историю. А дальше мне было неинтересно».

Подготовка к вопросам – это профессиональная подготовка. Нам ведь нужно не самим выпендриться, а получить ответ, который будет значим для определенной группы людей и цитируем ею. В 2015 году мы спросили про убийство Немцова, в 2017-м – про Улюкаева. Случай с Улюкаевым не рутинный – впервые со времен Берии арестован действующий министр, а Берию арестовали в 1953 году. И никто ничего не говорит, все молчат. Коллеги, вы чего? Он же назначен указом президента, Путина, и мы знаем, как Путин ему доверялся во всех экономических вопросах, по всем экономическим решениям спрашивал мнения Алексея Валентиновича. Задайте ему об этом вопрос! Наш вопрос был пятый, предыдущие четыре пролетели мимо. Если бы там еще были «Шесть соток», я бы понял. Есть СМИ, у которых своя специализация, и если есть транспортная газета, то я пойму от нее вопрос про дальнобойщиков – про кого они еще должны спрашивать, и вопрос про садоводов от дачной газеты. Но когда вы претендуете на то, что вы политическое СМИ федерального уровня, – ну не позорьтесь. Или позорьтесь, нам же лучше, мы монополисты. Мы решили, что это важнее спросить.