Читать «Могила на взморье» онлайн - страница 24

— Я желаю себе свободу. Я влезу на пирамиды Гизы. Поднимусь на вершину Улуру, буду мчаться на джипе сквозь огромное стадо буйволов, путешествовать через Гранд-Каньон, поплыву на лодке по Роне до Средиземного моря, и высажусь на лодке из листьев со свечами на берегу Ганга. Я увижу Мачу-Пикчу, собор Святого Петра, триумфальную арку из апельсинов и акрополь в Афинах. И я буду рисовать Давида Микеланджело на членах.

В этом месте мы все смеялись, только не Маргрете. Ее желания звучали, скорее, как вызовы на бой. Это был ее характер. Это была девочка, которая ехала на велосипеде по Кирхдорфу так, как будто бы управляла танком. Девочка, которая осмеливалась залазить на ель, чтобы спасти кошку, которых, в сущности, не любила. Девочка, которая в возрасте девяти лет набросилась на сорняки, полностью покрывавшие руины, когда мы боялись, что это может быть слишком много работы.

Маленький спор между матерью и дочерью снова обратил мое внимание на здесь и сейчас.

— Маргрете, я бы хотела поесть.

— Ты поела час назад.

— Твой так называемый картофельный суп нельзя есть вообще. Я бы хотела яичницу с беконом.

Круглое лицо Маргрете пылало после работы по уборке, которую она выполнила в комнате в течение нескольких минут. Она уперла руки в бока:

— Нет, не может быть и речи. От яичницы тебя только тошнит.

— Ну и что? От твоего вечного картофеля тоже тошнит, и если меня так или иначе тошнит, то безразлично от чего. Я хочу сочную золотистую яичницу болтунью. Доктор Пьер, скажи ей.

Я усмехнулась. Обращение показывало то, что Пьер, в принципе, для нее был маленьким мальчиком еще с тех пор, даже, если она его также оценивала как домашнего врача. Вероятно, старая дама даже гордилась, что мальчик, которого она раньше баловала своими домашними пирогами, получил ученую степень и признавался в этом контексте.

— Мне безразлично, что говорит Пьер, — пояснила Маргрете. – У меня все равно нет времени. Я должна идти, и Харри еще не появился.

— Не называй его постоянно Харри, его зовут Харольд, как норвежского короля, и...

— И всегда не пунктуален, мама. У меня нет времени сейчас готовить для тебя. Я должна работать.

Не только судьба старой Эдит каждый день снова решалась в этой комнате. Мать и дочь были связаны друг с другом, причем случалось так, что они менялись ролями, потому что Эдит почти ничего больше не могла делать одна, и чтобы получить желаемое, просила обо всем, в чем ей отказывали раньше. Маргрете, в сою очередь, занимала командную позицию, потому что зала ее и при случае использовала. Тем не менее, Эдит была тюремщицей своей дочери. Маргрете не могла сделать из дома ни шагу, без того, чтобы мать не одобрила. Это был триумф абсолютной слабости над стремлением к свободе других.