Читать «Младшая сестра Бога» онлайн - страница 20

Он ответил почти сразу. Вечером голос был на полтона ниже.

– Здравствуй, Марта.

– Здравствуй, Саша.

Я не знала, с чего начать. Потом, после короткой заминки, все же начала:

– Я… ничего не знала о том, что случилось в вашей семье. О вашем горе.

Тишина.

– Только сегодня узнала.

Тишина. Глубокий вздох.

– Я болела всю зиму и часть весны, потому и не знала. Мне сегодня рассказала Наташа.

Он все еще не сказал ни слова.

– Если бы я знала про… про… Костю, я бы, конечно, выучила стихи.

( Ну пророни хоть что-нибудь!)

– Я сегодня разговаривал с твоим отцом.

Лед тронулся. Наконец-то он что-то вымолвил!

– Папа не виноват, – я приготовилась к долгой речи в защиту отца, но Саша неожиданно сказал:

– Я знаю.

Я не сразу сориентировалась. На языке еще висели слова о принципиальности и неподкупности.

– Мне стало легче, – добавил он. – Мама ведь считала, что это твой отец виноват в том, что Костя… Она говорила, что Костя чем-то страдал, а твой отец сказал, как отрезал: «Будет служить, и все!»

Да, это вполне в духе отца.

– Костя был очень мягкий, впечатлительный. Он был совсем неприспособлен для военного дела. Играл на альте, стихи писал… – голос Саши дрогнул.

Я взмолилась:

– Саша, не надо!

– …а сегодня я не выдержал и позвонил твоему отцу. Мы долго разговаривали. Он мне все объяснил.

Опять тишина. Только дыхание.

– Я ему поверил.

И опять – долгие секунды молчания.

– Если бы я знала… я бы выучила эти стихи, – повторила я, как попугай.

Он горько усмехнулся.

– Ну да, если бы ты знала… После смерти Кости мама просто потеряла смысл жизни. Она его очень любила. И так нелепо, как ей казалось, потеряла… Она все время возвращалась к тому моменту, когда твой отец, как она говорила, «приговорил его к смерти».

Я поежилась. «Как ты меня вчера утром».

– Я тоже стал так считать. Возненавидел твоего отца. Потом нашел в Интернете стихи. Воспоминание матери о погибшем в бою сыне. Она прочитала их, плакала. Потом решила, что их должны знать все. И в первую очередь, конечно, ее ученики.

У меня заломило виски.

– Особенно она хотела, чтобы их выучила ты. Как бы искупила вину отца. Чтобы ты выучила их, прожила эти чувства и тем самым разделила с ней эту боль. Она считала, что вам обеим от этого будет легче… А ты заявила ей, что это стихи для идиотов, и пусть их читают те, кому нечем заняться, и что-то еще в этом же духе.

Я прижалась лбом к холодному стеклу. Душа завязалась в узел, и не могла из него выпутаться.

– Это было для нее, как плевок. Как насмешка над ее горем. Понимаешь?

– Понимаю, – сказала я шепотом. Как будто голос истерся и обносился, как одежда.

– Твой поступок оказался для нее серьезным испытанием.

Он вздохнул – как-то неровно, прерывисто.

– И она его не прошла.

Я все не решалась спросить.

– А сейчас она… где?

– Сейчас… – он замялся, – в… клинике.

Я уставилась в окно. На небе собирались тучи, черные и тяжелые. Я подумала, что моя душа сейчас – такая же туча.

– А вчера, когда ты ударила Машу, я вдруг так остро захотел, чтобы тебя больше никогда не было! Я не знал, что… – он опять замялся, подбирая слова, но так и не подобрал, – что ты ничего не знала.