Читать «Мифология оптимизма» онлайн - страница 37

Дух времени, политические аллюзии, с социальным у вас беда зуд графомана надо писать как Толстой нет как Платонов нет как Пришвин главы обозначать/не обозначать чушь никакого мастерства зачем зачем зачем вы это написали уберите то уберите это а нет не убирайте читабельный вариант нужен читабельный вариант ох уж эти начписы проклятая каста выдают графомана зуд зуд зуд… в голове.

В голове зуд – колеса разошлись на полную.

Что ж, Яков Григорьич, хочешь читабельный вариант? Будет тебе читабельный вариант, старый хрыч, светило литературное.

В тишине звенящей ночи стрелки часов задавали ритм: тик-так, тик-так. По ушам било это тик-так.

Иванов выискивал гвоздики с нужной маркировкой и строчил, строчил свою бумажную домовину.

Слова наслаивались друг на друга, бежали вперед пальцев-молоточков, и разливались две бурные реки. И одна река текла на север, а вторая – на юг. Между ними вырастал из перемолотой земли город, разрезанный пополам безымянной аллеей. И на окраине того города стелился черным махровым одеялом пустырь. Почва производила жизнь, и вот уж росли до небес деревья – голые, похожие на оглобли, но могущественные, как и всякая умирающая природа. Люди, которые никогда не рождались и потому никогда не умирали, возвели кругом пустыря здания, обтянутые серым панцирем, расставили кляксы машин по углам, но никто там не жил, кроме нелюдимого творца. Творец убивал все, до чего касался, ибо касался словом.

Иванов отер пот со лба.

Я не хочу. Я действительно не хочу!

Друг мой, послушай меня. Враг мой, послушай меня. Писатель не тот, кто завлекает читателя легкой интригой и балует его ненавязчивым слогом. А тот, кто иначе не может. Хочешь ты или не хочешь – выбора у тебя нет. Или невыговоренное и нерожденное съест тебя изнутри.

А иначе не съест? Разве иначе не съест?

В голове у Иванова кто-то посмеялся. Он выскочил из кабинета как ошпаренный.

За окном плескалась незатейливая заря, все окрашивалось лиловым.

Иванов тихонько зашел в комнату к семье. Жена не спала – расчесывала темные свои волосы и глядела на мужа отражением в зеркальце.

– Не ложился?

– Нет. Я скоро в редакцию пойду. Покажу им… читабельный вариант.

Он подошел к кроватке с дочкой. Та тихонько посапывала и шевелила во сне крошечным носом. Он хотел ее погладить по пухлому ото сна лицу, протянул руку да так и замер. Потому что лицо у ребенка плыло рябью, и рассмотреть черты на нем не удавалось.

Надо больше отдыхать. Вот допишу повесть и баста – с семьей буду, наслаждаться настоящей жизнью буду.

До «Старого Клина» Иванов дошел быстро. Недавно посаженных елочек у входа почему-то не было – только голая, раскуроченная почва.

Аванчеев сидел в своем кабинете и как всегда рылся в бумагах. Вечно он рылся в бумагах – иначе и не застать.

– Яков Григорьевич!

– А, Андрюша. Где ж вы вчера были?

– У вас что-то с почтой. Я пытался вам написать, что сегодня приду.

– И что же у меня с почтой?

– Ящика, мол, не существует.

– А еще писатель! Неужели не могли что-то более толковое сочинить? Вот и с текстами вашими так…