Читать «Мифогенная любовь каст (Том 2)» онлайн - страница 42

Внезапно Максимка сделал выпад, но Петька парировал. Сверкнул его кинжал. Из руки Максима брызнула кровь.

- Кудахтай, будет легче умирать! - крикнул с хохотом Петька.

- Вижу, не уважаешь старших! Не хочешь поднести дедушке кресло, чтобы он отдохнул с дороги?! - заорал Максимка. - Знаешь ли, с кем говоришь?! Я Каменный! Для меня Вселенная - это грязь под ногтями! Постели мне под ноги твое тельце, чтобы я прошел вперед - к дальнейшим победам! Не вздумай проявить неуважение! Ты сам оделся в опавшие листья. Слейся же с перегноем!

Продолжая ругаться и вопить, Максимка сделал несколько стремительных выпадов в сторону Петьки - его нож порхнул возле Петькиного тела. Петька вскрикнул: На его голой груди вдруг проступило написанное ножом трехбуквенное матерное слово. Буквы налились кровью, и кровавые струйки побежали вниз, по животу. Максимка свирепо захохотал.

Петька отскочил назад, плюнул в ладонь и провел рукой по своей коже, стирая надпись. Буквы исчезли.

- Писать учимся? - участливо спросил он. - Это хорошо. Я вот грамоте не обучен. Зато умею кромсать в клочья. - И он стал вращать кинжалом с такой скоростью, что сверкающее лезвие превратилось в диск.

- Клочья? Знаешь ли ты, что такое клочья, молокосос? - внезапно вскипел Максимка.

Он оглянулся. Где-то далеко, на горизонте, виднелся синий силуэт его колоссальной матери с поднятым к небу мечом. Она удалялась, каждым своим шагом превращая говно в пепел.

Максим вдруг полетел вдогонку за Асей, крича:

- Мамка! Помогай!

- Бежит! Маменькин Сынок! - радостно заорал Петька и помчался вдогонку за Максимом. Дунаеву пришлось включить "приближение". Он увидел, как Максим нагнал Асю и ударился о ее каменное плечо. От удара он рассыпался на мелкие куски, и каждый кусок стал Максимом - эти маленькие свирепые Максимы окружили Петьку плотным кольцом, ощетинившись ржавыми ножами. Затем Максимы, как по команде, размахнулись и метнули свои ножи в центр кольца, в Петьку. Но Петька исчез.

Ржавые ножи ударились друг о друга, превратились в один нож, который завертелся в центре кольца, как стрелка разбитого компаса.

И в тот же миг Дунаев услышал шепчущий ему в ухо сладкий, горячий, девичий голос:

- Здравствуй, Володенька. Здравствуй, свет мой ясный. Помнишь Верочку?

Дунаев весь передернулся. Но не успел он никак отреагировать, как другой голос - задорный, мальчишеский - выкрикнул у него за спиной:

- Привет, Володька! Ты меня выебал в Киеве в жопу. Теперь мой черед ебать тебя. Любишь ебаться, люби и зассаночки возить! Получай!

В спину парторгу изо всех сил всадили нож.

Он заорал от дикой боли и стал падать вниз, как подстреленный вальдшнеп. Он пытался выровнять полет, но не получалось - боль раздирала тело, и он заваливался набок, не в силах удержать равновесие.

В последние минуты перед потерей сознания он снова увидел внизу под собой море говна и море пепла. Он не мог понять, куда падает - в говно или в пепел. Потом разглядел границу между ними - между красно-коричневой лавой и серой хрупкой массой - он падал прямо на эту границу На поверхности говна (или пепла) он увидел свою тень, похожую на тень от рваной бумажки. Разглядел четкую рукоять кинжала, торчащую у него из спины. Затем он увидел какой-то красный, блестящий, словно бы марсианский ландшафт. Это было окровавленное и смеющееся лицо Петьки, который нагнал падающего парторга, чтобы выдернуть свой нож из его спины. Дунаев не смог узнать его - глаза его были настроены на "приближение", поэтому он не увидел ненавистного лица только симметричные колодцы, наполненные засыхающей кровью. Это были поры на Петькиной коже.