Читать «Меч князя Буй-тура» онлайн - страница 24

Укрепленный стан из дровней в зимнюю пору и дрог в летнюю — обычный порядок русских ратей при походе и осаде городов противника. Нередко такие укрепления за их подвижность называли перекати-поле или гуляй-поле. Возможно, сравнивая со степной травой того же названия, в осеннюю и зимнюю малоснежную пору кочующей, оторвавшись от своих корней, с места на место по степным просторам. За ней и упрятались, расставив шатры и разведя костры для обогрева ратников и варева снеди.

— Хотят взять измором, — понаблюдав вместе с Олегом и воеводой за действиями Всеволодовичей и их дружин через бойницу воротной башни, поделилась вслух догадкой княгиня. — Только шиш что у них выйдет: запасов в граде не то что до весны, до лета красного хватит…

— Или поджидают новых воев… — предположил осторожно воевода Ратибор, только что расставивший последних воев по всей городской стене.

От быстрой ходьбы и груза лет дышал тяжело, с продыхом. Усы и борода подернуты инеем. Каждое слово сопровождается облачком пара.

— Поднакопят сил, подвезут пороков, чтобы бить по стенам, — да и пойдут на слом! Тогда держись — людишек-то маловато!..

Воевода хотел было добавить еще, что следовало бы, пока северские вои после немалого перехода уставшие и плохо уряженные, сделать вылазку из града да напасть на них самим, но, ведая о настрое курского князя уладить дело миром, сдержал себя, ограничившись тем, что уже молвил.

— Нет, не пойдут, — заметил мрачно Олег Святославич. — Не с руки им град зимой жечь, если стола желают. Не нужны им головешки горелые да горожане мертвые после слома — им стол нужен и народ черный, тягловый. Пожалуй, переговоры вот-вот начнут…

Теперь облачка пара заметались у его лица. Хоть за толстыми стенами башни и не так ветрено, как вне их, в чистом поле, но студено также.

— А пусть начинают, — подхватила княгиня. — Мы их с радостью поведем… Точнее, ты, князь Олег Святославич, поведешь, — тут же поправила себя она, как бы подчеркивая тем самым первенство и главенство курского князя. — На холоде день, другой простоят, ноги руки поморозят, глядишь, домой в тепло поманит… Холод, как и голод, не мать и даже не тетка… Вон как студит, — зябко поеживаясь, кивнула главой на клубы пара, — слово не успеешь молвить — на лету в изморозь превращается…

Если князь Олег и воевода Ратибор были в боевой справе, прикрываемой сверху добротными шубами, чтобы железо не так холодило тело, и в меховых шапках-треухах вместо шеломов, то княгиня — в своей обычной зимней одежде и темном теплом плате, надежно укрывавшем ее главу и шею.

— Пусть начинают, — соглашаясь с княгиней, продолжил князь Олег. — Лучше вести речи, чем молчать во время сечи. Мы не супостаты, чтобы лить кровь брата.

«Ишь ты, как замысловато Олег речь молвил, — усмехнулась про себя с долей грусти, а то и скрытого негодования, княгиня. — Поди, не хуже гусляра Бояна, обитавшего когда-то при черниговском князе Святославе и сыне его Олеге… Ему бы не князем быть, а гусляром… не с мечом у пояса хаживать, а с гуслями, раз пролития крови боится».