Читать «Меч князя Буй-тура» онлайн - страница 156

— А воям что Бог даст, — последовал жесткий ответ Ольстина. — На то они и вои…

— Ну, уж нет, — вмешался тут он, Всеволод, которому претили подобные доводы, — это не по-русски. У вас, ковуев, такое, возможно, и деется, только не у русичей… У нас — сам погибай, а товарища выручай!

— Князь Всеволод верно глаголет, — поддержал курский воевода. — Тут, жук тя забодай, божья коровка лягни, либо всем уходить, либо всем оставаться — и что Бог даст…

— Тогда, как знаете… — буркнул Ольстин, явно недовольный тем, что его совет был отклонен. — Мое дело предложить, а ваше принять или отклонить.

— Ладно, — отчаянно блеснул очами Святослав Ольгович (а может в них отразились языки пламени костра), — вы все уходите, а я с дружиной своей останусь. И сколько смогу, столько буду сдерживать ворога тут…

— Я — с тобой! — Не смея глядеть родителю в лицо, шагнул к рыльскому князю юный Владимир Путивльский. — Оба виноваты, обоим и ответ держать…

— Да уймитесь вы, Аники-воины, — махнул на них рукой Игорь. — Вы свое дело уже сделали, а потому все остаемся здесь до утра. А утром, если Господь позволит, вместе и пойдем назад. Ибо путь на Тмутаракань нам закрыт. Воеводы, — обратился он затем к первым помощникам в делах ратных, — прикажите сотским выставить дозоры… хотя бы пешие, чтобы нас сонных половцы не передушили как кутят слепых. Остальным отдыхать. Но оружие держать наготове.

И в жесте, которым Игорь сопроводил свое обращение к сыну и племяннику, Всеволод рассмотрел и гнев, и боль, и какую-то обреченность.

Уставшие ратники спали как убитые, но сон Всеволода был тревожен. Еще не поднялся первый жаворонок в небо, чтобы своим пеньем приветствовать рождение нового дня, как курский и трубчевский князь был уже на ногах. Не только восток, где должно было вот-вот появиться солнце, был в багряной заре, но и, как показалось Всеволоду, весь небосвод кровав.

«Видать, окропим мы ныне кровушкой нашей травы степные», — разминая усталые члены тела, решил он.

Еще до первых лучей солнца весь русский стан пришел в движение. Но обычного в таких случаях гомона не было. Только в настороженно-тревожной тишине иногда слышалось приглушенное ржание лошади да торопливое позвякивание обнаженного оружия о брони и щиты. А когда рассеялся ночной мрак, все увидели, что стан северских дружин со всех сторон окружен несметными полчищами половцев, пока что державшихся на приличном расстоянии.

Не дожидаясь команды, десятские и сотские привычно расставляли воинов, уже успевших оседлать своих скакунов, по заранее определенным местам в полках.

«Молодцы сотские, — мысленно отметил это Всеволод, направляясь, как и все князья и воеводы к Игорю, трубач которого «пропел» «сбор на думу», — знают свое дело».

Окинув со своего вороного Позвизда, тревожно прядшего ушами в предчувствии скорой сечи, воспаленными от бессонных ночей очами прибывших на совет, Игорь, сделав широкий жест десницей в боевой рукавице, молвил:

— Видите?

— Видим, — хмуро отозвались все вопрошаемые.

— Думаю, что собрали мы на себя все Поле Половецкое: и Кончака, и Кзака, и Козу Бурновича, и Токсобича, и Колобича, и Етебича, и Тертробича, и Романа Каича — это чьи бунчуки я успел разглядеть, — продолжил между тем он. — А еще к ним не менее десятка прочих ханов половецких с их ордами. Даже на первый взгляд — тысяч тридцать-тридцать пять против наших шести…