Читать «Меч воина. Внутренний подвиг мирянина и инока» онлайн - страница 28

Гордыня, признаваемая корнем всех прочих страстей, тем отлична от них и тем так страшна, что несет в себе «тенденцию к самообожению». Тут самая сердцевина зла, здесь искус, в котором не устояли праотцы. Недуг гордости настолько «извратил сердца людей», что «едва мы увидим в себе некоторые признаки духовного восхождения, как этот змий подымает свою голову и омрачает ум... удаляет от Бога». Пожизненной брани требует эта «всегу-бительная страсть», а преодолевается она «только тотальным покаянием», после чего «нисходит на человека благословение Христова смирения», которое и творит нас «чадами Отца Небесного». Но и начальная мера не малое благо, ибо, как уверяет нас аскетический опыт, «единственно, к чему и к кому не может прикоснуться дух лукавый и лживый, — это к смирению и к смиренному».

Все это позволяет святым отцам определять степень разумности человека мерой его смирения: «несть разуме -ваяй, точию имеяй смирение; а не имеяй смирения, не имать разумевати». Не только мудрость, но и достижение исихии, стяжание мирного духа ставится отцами в прямую зависимость от смиренного состояния души: «несть смиренномудр, точию мирный; а не сый мирен, ниже смиренномудр есть» . Но святые лишь вторят Господу: Вот на кого Я призрю, — говорит Он, — на смиренного. И заповедует: научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен', именно в таком состоянии, поясняет Он, найдете покой душам вашим, то есть обрящете исихию. Исихия зачинается в смирении, в нем мы обретаем умиротворенность — духа «совершенна, свята, мирна и безгрешна». Смиренный, смирный, мирный — эти родственные понятия указывают на мирный дух, на покой души, освободившейся от одержимости эгоизмом. Один из признаков смирения — способность в любых обстоятельствах сохранять внутренний мир, состояние покоя и благодушия. В ответ на оскорбления, агрессивность или насмешки не вспыхивает реакция возмущения, озлобленности или обиды. Со смирением принимающий все, что ему ниспослано, остается невозмутимым, не испытывает смятения, беспокойства, страха или раздражения. Человек, исполненный благостного спокойствия, когда подвергается нападкам, как бы поглощает и растворяет в себе направленную на него энергию зла и этим может даже усмирять спорящих и нападающих, успокаивая их возбуждение. Такое непоколебимое мирное устроение духа есть не что иное, как состояние внутренней исихии, хранимое человеком, стяжавшим смирение. Все это говорит о нерасторжимости понятий смирение и исихия, убеждает в том, что, не стяжав первое, невозможно достичь второго.