Читать «Меч воина. Внутренний подвиг мирянина и инока» онлайн - страница 22

Еще одно преткновение, издавна сбивавшее с пути искателей молитвенного дара, хорошо знакомо и нам. Это мысль о том, что умное делание и сердечная Иисусова молитва есть достояние исключительно монахов. Дальше больше — одному заблуждению сопутствует другое: самим инокам это делание начинает казаться недоступным в условиях общежития. Представляется, что ради углубления молитвенного подвига непременно требуется уединение в пустыне, удаление на безмолвие в леса, скиты, затворение в одинокой келье. Что сказать на это? Только одно: большая путаница. И вновь та же причина — нет ясного различения периодов духовной жизни: деятельного и созерцательного. А относительно первого сомнения нужно прислушаться к слову умудренного опытом пустынника: «У многих людей возникает вопрос: могут ли христиане, находящиеся в миру, заниматься умной молитвой? Я отвечаю на него утвердительно: да!» «В величайшей прелести оказывается тот, кто думает, что делание молитвы есть долг лишь исключительно преуспевших монахов, а не обязанность всякого верующего вообще».

Пустынное уединение в самом деле бывает нужно, но это удел тех, кто одолел путь деятельного подвига и вырос в меру, достаточную для ведения прямой брани с демонами. «Не знаешь разве, что всякому житию свой чин и свое время?» Очевидно, что на тропу духовной войны нельзя ступать безоружным, не стяжав даров благодатной молитвы. Прежде этого для всякого мирянина и инока, если он не самоубийца, необходима школа «боевого искусства», которую проходят, подвизаясь среди людей. Терпя и одолевая искушения и нападения, наводимые диаволом через наших ближних, человек учится. Было бы безумием прежде времени вызывать на поединок самого сатану, обрекая себя на гибель. В деятельный период закладывают фундамент. Это молитвенный опыт в миру или монастырском общежитии, во взаимодействии с собратьями. Здесь, в предварительной подготовке, стяжаются зачатки смирения и первые посещения благодати, здесь обретается начальная исихия и зарождается деятельная умно-сердечная молитва — главное оружие для очищения души от страстей. Без прохождения этой стадии внутреннего делания никогда не достичь и следующей — благодатной, когда одинокий воин-созерцатель готов силой Святого Духа противостать бесплотному врагу. Так и поем в тропаре священномученику: если «деяние обрел еси», тогда только — «в видения восход» . И евангельская история учит, что не все бывают готовы, когда наступает время сотворити Господеви¹-¹. На примере святых апостолов видим, что они были возведены Господом на гору вы-соку — на высоту созерцания, будучи еще духовно незрелыми: и ученики пали на лица свои и очень испугались, и отягчены были сном¹-⁶, то есть пали, теряя сознание, закрываясь руками, как видим на иконе Преображения, ослепленные, не в силах понести излияние сияющей благодати. Это и невозможно прежде преодоления деятельного пути, прежде вхождения в меру мужа совершенна-¹.

Каждый наверняка встречался с другим распространенным недоразумением, когда полагают, что умным деланием позволительно заняться только очистившись предварительно от страстей, что умно-сердечная молитва есть достояние бесстрастных. А иначе, конечно, — неминуемая прелесть. И опять, это верно, если речь идет о благодатной молитве созерцательного периода, которая сама по себе есть результат бесстрастия. Но совсем некорректно относить сказанное к молитве деятельной умно-сердечной, которая и предназначена для очищения от страстей. Мы непременно запутываемся, если не различаем эти два уровня умного делания. Вспомним слово святых учителей. «Пусть будет известно, что, по писанию святых и богоносных отцов наших, есть две умные молитвы: одна — новоначальных, принадлежащая деянию, другая же — совершенных, принадлежащая созерцанию». Первая из них, «священная умная молитва, действующая Божией благодатью, очищает человека от всех страстей, возбуждает к усерднейшему хранению заповедей Божиих и от всех стрел вражиих и прелестей хранит невредимым» . Умная молитва потому доступна начинающим и страстным, что «Дух Святой, сочувствуя нашей немощи, посещает нас, даже если мы нечисты. Если Он находит, что с любовью к истине молятся умной молитвой, то нисходит и разгоняет всю фалангу обступивших ум греховных помыслов, располагая к пылкому желанию духовной молитвы»²’. А то, «что прежде надо страсти очистить, то относится к высокой созерцательной молитве; а это простая молитва, могущая, однако ж, привести к высокой»³”.