Читать «Меч воина. Внутренний подвиг мирянина и инока» онлайн - страница 2

На путь опытного прохождения Иисусовой молитвы и, еще глубже, на путь умного и сердечного делания указывает евангельское слово Самого Иисуса: Я есмь путь. Это ответ Господа на вопрос, заданный некогда апостолом, но повторяемый и поныне: как можем знать путь? Отвечая, Господь указует на главное: никто не приходит к Отцу, как только через Меня^п. «Только через Него» — значит через Его Крест и через Его имя, призываемое не всуе, а истинно — умно-сердечно. Нет иного, минующего молитву, пути в Вечность. Этот молитвенный путь через Христа и есть истинное, православное христианство.

Вместе с тем надо признать: название нашей серии может кого-то и отпугнуть, иной потенциальный читатель не решится заглянуть под обложку, посчитав себя неготовым касаться столь «высоких материй». Но кто познакомился с книгами серии, мог убедиться: подобные опасения излишни. Многоплановость — изначальный авторский замысел. Наша тема действительно высока и очень серьезна, но это не мешает приблизиться к ней тем, кто, впервые открыв молитвослов, желал бы постичь азбуку молитвенного делания. И в то же время тут найдется подспорье для опытных в умно-сердечном внимании, уже ставших на путь, устремленных к стяжанию начальной исихии. Причем в равной мере это касается и мирян, и иноков, христиан самого разного возраста и устроения.

Знакомство со святоотеческим наследием, если оно не поверхностно, не фрагментарно, убеждает: стяжание исихии, как говорит свт. Григорий Палама, есть «преимущественный путь», уготованный христианам. Что сокрыто за туманным для многих понятием исихазм! То, что в русской и византийской традиции именуется священным безмолвием, — учение о безмолвии внутреннем, о молчании страстных чувств и мыслей. Это учение о практическом пути самореализации христианина, о конкретных методах исполнения Божественных заповедей — исполнения во всей исчерпывающей полноте. На этом пути такие, казалось бы, отвлеченные и слишком возвышенные понятия, как бесстрастие и обожение, обретают конкретные черты и практический смысл. Становится ясно, что это реальные цели, имеющие прямое к нам отношение, устремленность к ним — наш долг и призвание. Не кому-то, но всем нам, сказано Богом: вы — боги'³. Внутренний подвиг в свою меру доступен каждому и на всяком месте. При этом делание внутреннее не есть путь самоизоляции, устранения от реальности. Инок, удалясь из мира, не презирает мир, но сострадает миру, отшельник, живя в пустыне, не выпадает из этого мира, он присутствует в нем, присутствует более чем активно, но на совсем ином уровне, в ином — духовном пространстве. Подобное происходит и с мирянином, остающимся внешне в мире, но молитвенно уединенным в себе, погруженным во внутреннюю исихию.