Читать «Меч воина. Внутренний подвиг мирянина и инока» онлайн - страница 14

Любовь духовная доступна лишь обновленному естеству, когда преодолена преграда самости, когда человек, выйдя из-под власти эгоизма, становится способен к реальному самоотвержению, «когда душа ничего не ставит выше, чем знание Бога». «Христианская любовь — это не голос эмоций, это голос духа». Чувства человеческие переменчивы, непостоянны, из положительных они легко обращаются в прямо противоположные. Но истинная, облагодатствованная любовь никогда не перестает, она все переносит и все покрывает. Такие свойства — непрестанность и всесилие — не от нашей природы, но от высших сил. Они чужды падшему существу, но бывают присущи душе «вследствие неизреченного соприкосновения и пламенного единения ее с Богом». А это уровень бытия святых. «Желающие стать сонаследниками праведников не должны любить ничего, кроме Бога... Те только в состоянии будут пройти подвиг до конца, которые всегда по собственной воле своей любили единого Бога и отрешились от всякой мирской любви. Но весьма не много оказывается людей, которые бы восприяли такую любовь»’.

Оба евангельских блага — любовь к Богу и любовь к ближнему — есть плод очищения всех сил души от действия страстей и перестройки внутренней работы всего душевного организма. Это выход из состояния ветхости, перерождение, то есть второе рождение души. Оно и становится для нее спасением. Возлюбить от всего сердца и всем помышлением, то есть полностью отдаться любви одновременно умом и духовным чувством, — на это способен только тот, кто взрастил плод умно-сердечного делания, а плод этот есть единение ума и сердца. «Ум большинства людей, подвергшись по неведению разделению» оказывается «развлекаем многим», его расщепленная энергия задействуется головным мозгом и рассеивается на внешние впечатления, вместо того чтобы, в соответствии со своим естеством, войти и замкнуться в сердце. Прежде этого воссоединения нет никакой возможности разобщенным уму и сердцу устремиться в одном направлении — к Богу. Надо со всей серьезностью признать, что стяжать такой уровень бытия очень непросто. А коли это так, то не меньше серьезности требуется в исследовании ключевого вопроса: каковы же практические средства для достижения спасения во Христе.

Исполнение двух главных заповедей есть дело первого периода духовной жизни, венцом его становится личное спасение — дар вхождения в Небесное Царство. Деятельный путь тем и завершается — стяжанием начального бесстрастия, что в православной аскетике тождественно понятию исцеление души. Исцеление, то есть цельность, достигается через очищение от страстей, когда преображенные душевные силы образуют единое целое в своей устремленности к Богу, или, иначе говоря, через возвращение индивида из состояния нижеестественного в естественное. Это позволяет ставить знак равенства между понятиями спасение и бесстрастие. Так и рассуждает авва Евагрий Понтийский: «Царство Небесное есть бесстрастие души». Но этим еще далеко не исчерпаны возможности духовного роста. Преодолевшим ветхость открывается уходящая ввысь таинственная перспектива созерцательного пути.