Читать «Метро 2035: Крыша мира» онлайн - страница 81

Он брел сквозь толпу, рассекая ее, как ледокол торосы, не замечая ударов локтями и грубых окриков. Для него не существовало препятствий, да его самого сейчас не было в этом пространстве. «Выпадения» стали привычным состоянием, когда призрачный мир овладевал разумом, а тело оставалось под присмотром рефлексов. Он мог ходить, есть, даже перекидываться ничего не значащими фразами, но потом даже не вспомнить об этом.

Сейчас в своем призрачном мире он наблюдал Запретную гору с высоты орлиного полета и пытался приблизиться к седловине между вершинами. Откуда-то он знал: там, в вечных снегах живет древний Мудрец. У него – и только у него – ответы на все вопросы, которые человек только в состоянии вообразить.

В этом был главный, мучительный парадокс удивительных видений: они указывали путь, намекали – но не давали ответов. Все ответы были здесь, в реальном мире. И видения призрачного мира лишь подчеркивали важность всего настоящего и условность призрачного. Проблема в том, что в этих видениях реальное смешалось с призрачным, и он уже не понимал наверняка, что реальность, а что фантазия – в том числе в его побеге из Обители и возвращении в Карфаген.

После странного эксперимента, а может, обряда, а может, и того и другого сразу, память приобрела необъяснимую и неприятную дискретность. Это было похоже на движение танцующих в свете мигающего стробоскопа: вот они в одной позе, а вот – уже чуть в стороне и поза изменилась. Так и здесь: он помнил свет и боль – но не помнил, чем закончилась экзекуция и как он оказался в карантине, где томились Игнат с Бродягой. Судя по тому, что он при этом волок за собой перепуганного Кравеца, тот вольно или невольно исполнял роль проводника. Путь к спасению из логова разгневанных шаманов, очевидно, тоже подсказал Кравец.

В следующем кадре памяти они уже пробирались лабиринтами Хрустального города – на этот раз пешком, так как поезд теперь был для них под запретом. Внезапная встреча с рейдерами мерзляков – еще один смутный эпизод, оборванный на самом остром моменте. Судя по тому, что он все еще жив, кризис как-то удалось уладить.

Были еще картинки – однообразные, связанные с усталостью, голодом и лютым морозом. В одном из черных провалов памяти куда-то исчез Бродяга – то ли сбежал, то ли был отпущен за ненадобностью.

Самым острым эпизодом, заполненным движением, криками, угрозами, выстрелами и дракой, закончившейся избиением ногами в тяжелых армейских ботинках, был конфликт с патрулем у неприступных створов Карфагена. Их не хотели впускать, им не верили, их считали за опасных врагов. Ту ночь они пережили чудом, едва не погибнув под убийственным дождем из ледяных игл. Спасло старое знакомство Игната с командиром караульной команды и звонок по спецсвязи, который невероятным образом вымолил Игнат. Они уже стояли на коленях, со стволами, приставленными к затылку, когда пришел приказ Полковника: пропустить!