Читать «Метафизика любви» онлайн - страница 211

Это касается всех видов любви. Но это счастье варьирует в зависимости от качества любви, направленной на нас, от личности того, кто нас любит, от вида любви и от нашего отношения к нему. Настоящая христианская любовь к ближнему столь возвышенна по своим свойствам, что она приносит глубокое счастье каждому, кого она объемлет – пусть даже характер этого человека испорчен гордыней и чувственностью и он поэтому совершенно не понимает сущности такой любви. Здесь важно то, что переживание христианской любви к нам приносит глубокую радость неиспорченному человеку вне зависимости от его отношения к человеку, любящему его такой любовью, т.е. вне зависимости от того, любит ли он его или хорошо знает. Здесь мы можем оценить роль качества любви в осчастливливании. Точно так же во всех остальных видах любви играет роль ее сила. Чем больше человека любят, тем большую радость это приносит ему.

«Обуза», которой может быть любовь к нам

Но здесь решающую роль играет фактор нашего отношения к любящему нас. Только в том случае, если человек, обращающий на нас свою любовь, не антипатичен нам, его любовь к нам приносит радость, в противном случае она скорее обременительна.

Но даже если человек не вызывает у нас резкого неприятия, тем не менее особо настойчивая любовь со стороны друга, которого мы гораздо меньше любим, может быть обременительна, поскольку мы будем чувствовать, что он ожидает от нас больше, чем мы можем ему дать своей любовью. Любовь к нам может сделаться обузой в результате имманентного требования его любви – любить его равной любовью, даже если он и не высказывает это явно. Но это, конечно, не тот случай, когда друг не требует от нас иной любви кроме той, что мы предлагаем ему, т.е. когда его любовь к нам имеет особый характер и не стремится к ответной любви, равной ей по глубине и силе.

Поэтому неодинаковость любви в тех или иных взаимоотношениях предполагает определенные обязанности со стороны того, кто любит больше. Он должен приспосабливать ритм отношений и все свои требования к совместному существованию, а проявления своей любви соразмерять с любовью любящего слабее. В этом случае логос взаимоотношений требует, чтобы меньше любящий задавал тон, причем выражения «меньше» или «больше любящий» относятся к силе любви и роли, которую соответствующий человек играет в нашей жизни. Они не имеют отношения к тому, чья любовь благородней или больше преисполнена caritas и поэтому выше в качественном смысле.

Но прежде всего для нас обременительны такие отношения, когда нас любят супружеской любовью, а мы можем ответить только дружеской любовью. Когда другой человек все время надеется, что мы обратим на него категориально иную любовь, или когда он хочет приспособить к своей любви ритм наших взаимоотношений, то его любовь может стать обузой для нас, и мы будем желать, чтобы он нас не любил таким образом. Но и в этом случае имеет силу вышесказанное: это происходит только тогда, когда любовь другого человека заключает в себе это латентное требование категориально равнозначной любви.