Читать «Месть княгини Софьи» онлайн - страница 165
Александр Дмитриевич Прозоров
По счастью, до низов царский террор не добрался, и в народной среде обычай собираться на пиры-братчины продержался до начала ХХ века.
Братчины существовали как цеховые и артельные, так и общинные. В общинных (сельских) братчинах нередко участвовали помещики – хотя духовенство им это очень не рекомендовало. Однако на таких общественных пирах решалось множество административных вопросов по долгам, налогам, ловам, общинным землям, содержанию дорог, призывам в армию и так далее, а кроме того, – на братчинах вершился обязательный к исполнению селянами уголовный суд.
Тут надо отметить, что суд общинный зачастую радикально отличался от суда государственного.
Вот, к примеру, представим себе, что некий Степан убил по пьяни некого Петра.
С точки зрения современного человека – Степе открывается прямой путь на каторгу.
С точки зрения братчины – подобное решение является верхом кретинизма.
Во‑первых – смерть Петра оставляет его семью сиротами. И кто же их теперь будет кормить?
Во‑вторых – если еще и Степана на каторгу, то без кормильца уже две семьи!
И кто за них за всех пахать станет?
Выходит, по уму и справедливости, Степу нужно оставить в деревне – и пусть обеспечивает все голодные рты за двоих, за себя и убитого Петра.
Если же больные на голову «городские» станут приставать с требованиями выдать им убийцу для наказания, следует спихнуть им какого-нибудь опустившегося безземельного голодранца. Община без такого холостяка сильно не пострадает, вот пусть он и жрет казенную баланду, чтобы «городские» отвязались.
И, кстати… Если в деревню забрел какой-нибудь приличный холостой мужчинка – опустевшее хозяйство можно отдать ему, насильно женив на вдове…
Теперь понятно, почему прогуливать подобное мероприятие даже для помещика было себе дороже? И почему братчины так долго и успешно удерживали обособленный, независимый юридический статус?
Ведь как к «обществу» ни приставай, оно все равно все сделает по-своему, по уму. Не по закону, а по справедливости…
Дабы братчины были сытными и обильными, во многих регионах (вплоть до ХХ века!) по обычаю выкармливались специальные животные, каковые закалывались именно на общинный пир-братчину. И поскольку данный обряд страшно похож на принесение в дар котлу-братчине жертвенного животного – среди этнографов возник даже таковой термин, как «
Такая вот существует у нас в стране последовательная связная история от скифских котлов Геродота до сельских сходов наших дней.
А ведь казалось бы – всего лишь большая медная кастрюля!
Причина иррациональной ненависти Софьи Витовтовны к Юрию Дмитриевичу и его детям навсегда останется тайной, ибо даже для самой лютой ревности поступки Великой княгини являются перебором.
Однако факт остается фактом – она едва не уничтожила страну и загубила собственного сына в этой яростной и бессмысленной борьбе!
Самым обидным является то, что Великий князь Василий Васильевич был единственным наследником Великого князя Витовта и потому имел полное право на трон Великого Княжества Литовского. Если бы все те силы, ту волю и ту энергию, каковые Софья Витовтовна употребила на войну против своих лучших и мощнейших союзников, – если бы она использовала их для защиты своих прав на литовский престол, да еще при поддержке решительного покровителя своего племянника Юрия Дмитриевича, то Василий Васильевич, несомненно, вошел бы в историю не как жалкая размазня, а как великий собиратель русских земель, присоединивший к московским владениям Литву и тем удвоивший размеры отцовской державы!
